Русские адмиралы — герои Синопа

Несмотря на огромный расход боеприпасов, союзники не смогли добиться успеха. Морская и сухопутная артиллерия умело отвечала неприятелю. Русские потери составили 1112 человек убитыми и ранеными на сухопутной линии и 138 на береговых батареях; союзники лишились на суше 348 и на кораблях до 520⁸⁰¹.

Даже А.С. Меншиков, мало обращавший внимания на воинов, писал Императору 6 октября:

«В дополнение к всеподданнейшему донесению моему от сего числа обязываюсь довести до высочайшего сведения В. И. В, что морские чины, от офицера до матроса, которым исключительно вверена защита города с батарей и бастионов, явили 5-го числа во время бомбардировки примерное и достохвальное мужество и стойкость.

На бастионе № 3 три раза орудийная прислуга была заменяема, а между тем, люди с веселием и песнями, соперничая друг перед другом, исполняли свое дело.

Не могу при этом случае не упомянуть о вице-адмирале Нахимове, который деятельностью и распорядительностью своею подвигал как эти нравственные средства, так и материальные к упорному и успешному отражению ударов неприятеля»⁸⁰².

Корнилов беспокоился, не было бы слишком больших потерь неопытного гарнизона. Когда же ему накануне бомбардировки рекомендовали беречь себя, вице-адмирал отвечал: «Не время думать теперь о безопасности; если завтра меня где-нибудь не увидят, то что обо мне подумают?»¹ С началом бомбардировки он поехал на 4-й, затем на 5-й и

3-й бастионы, обходил батареи, давая указания и своим поведением ободряя моряков. Затем моряк поехал на Малахов курган, был поражен ядром и вскоре скончался.

Нахимов служил примером деятельности и распорядительности. В день обстрела вице-адмирал был легко ранен в голову^{803 804}. Однако на ранения он внимания не обращал. Гораздо более его обеспокоила гибель на Малаховом кургане вице-адмирала Корнилова, который фактически возглавлял оборону Севастополя.

Корнилов, имея влияние на А.С. Меншикова, действовал нередко именем адмирала. С его смертью рвались нити, согласовывавшие действия главнокомандующего, флота и армии. Место покойного предстояло занять Нахимову.

В письме обер-интенданту Черноморского флота и портов контр-адмиралу Н.Ф. Метлину Нахимов, сообщая о смерти Корнилова, отмечал:

«Владимир Алексеевич не существует. Предупредите и приготовьте Елизавету Васильевну. Он умер как герой. Завтра снова дело. Я не знаю, что будет с Севастополем без него — и на флоте, и в деле на берегу. Получил две царапины, о которых не стоит говорить.

У нас без Владимира Алексеевича идет безначалие...»⁸⁰⁵

Позднее капитан-лейтенант Афанасьев в статье для «Морского сборника» охарактеризовал взаимоотношения двух флагманов: «...Вице-адмирал В.А. Корнилов был человек... живой, пылкий, горячий, с блестящими талантами, он, с увлечением принимаясь за всякую деятельность, работал до истощения и был разностороннее Нахимова; зато не был так глубок в морском деле. При своих замечательных административных способностях он был хороший, опытный моряк и достойный адмирал, но далеко был от той типичности, которая выработалась в Нахимове при исключительном морском направлении последнего. Нахимов охотно подчинялся первенству Корнилова в последнее время в ежедневной деятельности по устройству флота и защиты Севастополя, подчинялся столько же по своей прямодушной скромности, как и по сознанию высоких достоинств и полезных действий Корнилова. Со своей стороны, Корнилов умел понимать эту уступчивость Нахимова и, ценя в нем по справедливости редкие морские дарования, сознавал неподражаемость Нахимова во всем, что касается моря и боевой жизни на нем, и уступал ему на этом поле. Вот причина редкого согласия и честного единодушия, ознаменовавшего совокупную деятельность соперничав-ствовавших в славе адмиралов и доставившего нашей истории блестящие страницы Синопа и Севастополя»¹.

После гибели Корнилова Павел Степанович стал фактическим руководителем и душой обороны. Он принял как завещание последние слова погибшего: «Отстаивайте же Севастополь!» Сохранив ту организационную основу, которую заложил Корнилов, Павел Степанович организовывал оборону, опираясь на помощь всех, кому был дорог Севастополь.

* * *

Утром б октября союзники с удивлением заметили, что за ночь русские ликвидировали разрушения, которые оказались на укреплениях накануне. Англичане продолжили обстрел 3-го, 4-го бастионов и Малахова кургана, однако не добились результатов первого дня бомбардировки. Французы смогли возобновить обстрел лишь 7 октября, но уже к 15.00 прекратили его. В течение еще 6 дней союзники продолжали сильную бомбардировку, но защитники Севастополя за ночь восстанавливали разрушения. Эффективность ответного огня смутила союзников; отказавшись от штурма, они начали с 6 октября строить параллели, приступив к осаде. Ввиду эффективности русского огня первые параллели они заложили вдали от укреплений, что предвещало длительную осаду^{806 807}.

На бастионах Севастополя