Русские беседы: соперник «Большой русской нации»

«Модерная нация» как раз и предполагает, что общность прошлого, совместное наследование его включает в одно сообщество тех, кто принадлежал к разным сословиям, но теперь – сограждане, соотечественники, принадлежат к разным классам, но одинаково являются немцем или французом. Бернард Як соглашается с тем, что значимость подобных связей в эпоху модерна существенно возрастает (и распространяется между теми, кто ранее их не разделял), однако радикальное их возрастание и формирование практик, их создающих и укрепляющих, и заставляет говорить исследователей о качественно новом феномене – различие между домодерной и модерной ситуацией столь велико, что использовать одно и то же понятие «польская…» или «немецкая нация» применительно и к XV, и к XIX столетию – значит (не) преднамеренно вводить в заблуждение, создавая иллюзию постоянства.

Структурно работа подразделена на две практически равных доли – в первой, рассмотрению которой мы посвятили большую часть предыдущего рассуждения, осуществляется теоретический анализ «нации» и связанных с нею понятий, тогда как во второй предметом обсуждения становятся практические следствия «национализма» в современном мире. Мы не будем касаться всей массы рассматриваемых Бернардом Яком проблем и остановимся лишь на одном, на наш взгляд в высшей степени ценном и зачастую забываемом тезисе, а именно на излишней, болезненной склонности к юридизации моральных проблем, стремлении толковать возникающие затруднения и противоречия исключительно сквозь призму прав. Но далеко не всегда, отмечает Як, совершаемая несправедливость есть нарушение права, и если право не нарушено, то это еще не основание считать происходящее справедливым, равно как это не является и основанием, добавим от себя, пытаться непременно установить правовую норму, которая впредь воспрещала совершение подобной несправедливости. Давно известно, что summum jus est summa injuria (превращать мораль в право вредно как для права, так и для морали), с одной стороны возлагая на право обязанности, с которыми оно не может справиться, с другой – лишая мораль той власти, какой она способна обладать: мораль далеко не столь однозначна, сколь должны быть правовые нормы, равно как наши действия, наши решения определяются не только тем, как напоминает Як, что мы обязаны сделать или чего желаем сами, но и тем, чего от нас ждут другие – как дара или благодарности. В той мере, в какой мы ослабляем связи, объединяющие нас в сообщества, мы утрачиваем и возможность апеллировать к избыточности доброжелательства: эти связи обладают вызывающей наши вполне резонные опасения непредсказуемостью в силу их неопределенности, но стремление действовать и рассуждать так, как если бы их не было или их можно было устранить, в конце концов нереалистично, а в той мере, в какой оказывается реалистичным, делает невозможным продолжение собственно человеческого существования, т. е. ведущегося совместно, ради благой жизни.

Часть 2 Украинофильство

8. Соперник «Большой русской нации»: Украинское национальное движение 2-й пол. XIX – нач. XX в.

Согласно известной схеме развития центрально-и восточноевропейских национализмов, разработанной М. Грохом, данные движения проходят три фазы: (а) академическую – период этнографических, филологических и исторических исследований, выделение и описание того субъекта/объекта, который мыслится как «нация» (уже в модерном смысле – именно за счет этого прежний объект описания наделяется характеристиками субъектности, ему, в данных границах, начинает приписываться роль действующего лица, он выступает, например, в качестве того, кому принадлежит данная история), (b) культурную (или культурническую) – период национальной агитации, когда формируются и возрастают патриотически настроенные группы, объединяемые вокруг журналов, газет, культурных и просветительских обществ и товариществ, национальных школ, когда распространяется национальное самосознание в массах (а его носителем становится новая, национальная интеллигенция) и фаза (с), политическая – период массовых национальных движений, формирования национальных политических партий, начало «массовой мобилизации» (Hroch 1985:1990).

Но если эта схема в целом хорошо описывает многие национальные движения в данном регионе (в первую очередь чешское, с ориентацией на которое она и разрабатывалась), то применительно к украинскому материалу сразу же очевидны элементы, в нее не укладывающиеся: так, фактически первое проявление модерного украинского национализма – Кирилло-Мефодиевское товарищество (1844–1847) сразу же включает в себя политическую составляющую, демонстрируя попытку действовать одновременно в рамках всех трех выделенных Грохом фаз, а деятельность киевской «Старой громады» в 1860—1870-х гг. включает в себя две первые фазы – с попытками выхода в третью (примером чего станет деятельность М. Драгоманова и близких к нему деятелей Киевской Громады).