Русские богатыри

Утром следующего дня всё и началось. Солнце ещё ничего не успело окрасить своим нежным светом, как галицкие полки и полки его союзников задвигались, негромко лязгало оружие, и на переправе возникла небольшая возня. А через час на том берегу реки, где стояло русское войско, уже никого из тех, что располагался рядом с Мстиславом Удатным, не было, отряды скрылись из поля зрения, продолжая свой путь в степь, а воды Калки старательно смыли все следы.

Перейдя речку и вновь как следует утвердившись в седле, Мстислав усмехнулся и, вздернув плечо, гордо оглядывал своё войско. Было чем гордиться. Дружинники, бородатые загорелые дядьки в добротных кольчугах и шлемах, с мечами, сулицами и луками, для которых вся жизнь — борьба, проезжали перед его очами. Следом позванивали уздечками, резвя своих коней, двигались половцы. И замыкали всё это великолепие пешие колонны, уверенные в себе настолько, что только сумасшедший мог встать у них на пути. Впереди их должна была ждать только победа… Но из летописей мы уже знаем, что это было не так.

Чтобы оценить талант того или иного полководца, не нужно много критериев. И уж если ты не можешь по-человечески выстроить операцию, тем более такую простую, то ты кто угодно, только не командир и уж тем более не полководец. Как говорят французы: характер — это судьба. Мстислав всегда полагался на удачу, а не на умение и расчет, он был в первую очередь политик, воин лишь по необходимости. Его стихия как полководца была когда лоб в лоб, не уклоняясь, а дальше — у кого сил больше. Планирование боя никогда не было его сильной стороной.

Что произошло на Калке? Что привело к разгрому? В первую очередь полная неуправляемость войсками в бою. Каждый воевал по собственному усмотрению, как хотел, как умел, как мог. Какой тут общий план, какие установки, какое взаимодействие войск в бою? Полный раздрыг и анархия.

В истории можно найти немало упущенных побед, но таких, за которые до слёз обидно даже сейчас, спустя столько веков, можно посчитать на пальцах одной руки.

Ошибки, допущенные галицким князем, слишком ясно видятся нам теперь, и допущены они именно Мстиславом. В этот раз переложить свою вину на чьи-то плечи не вышло даже у такого говоруна, как он. Единственное, что сделал галицкий князь, это дал противнику бездарно перебить тысячи доверившихся ему людей. Да, большинство из них избрали военное ремесло, и им положено помирать в бою по должности, такая профессия, но смерть смерти рознь.

Катастрофа, случившаяся с войсками Мстислава Удатного и его союзниками-половцами, осталась скрытой от глаз как Поповича, так и обоих Мстиславов: Черниговского и Киевского. Им не удалось увидеть, как половцы, сорвавшись по своей инициативе всей конницей с места, атаковали монголов, как войска вводились в начавшуюся битву по частям и разрозненно, как отвага и доблесть русских воинов не могли одолеть железную дисциплину монгольских туменов, как Мстислав Удатный, торжествуя победу, под чёрным, вышитым золотом знаменем лично повёл в атаку свою дружину, надеясь этим ударом сломить хребет врагу и снискать лавры победителя, и как изменилось его лицо, когда в оголённые фланги ударила свежая вражеская кавалерия. Им было не дано видеть, как их недавние союзники-половцы, ещё совсем недавно такие грозные, хищные, безжалостные и отважные, улепётывали со всех ног с поля боя, спасая свои жизни и круша и сметая на своём пути всё, включая русскую пехоту.

Пока одни русские гибли в степи, другие ещё только продирали глаза.

Когда утром обнаружилось отсутствие Мстислава Галицкого, его друзей и половцев, киевский и черниговский князья повели себя совершенно по-разному. Черниговский Мстислав, боясь, что все трофеи соберут и поделят без него, дал приказ срочно собирать лагерь и готовиться к выступлению. В отличие от суеты в лагере черниговском воинский лагерь киевского князя никакой спешки не проявлял, скорее проявлял полное безразличие к происходящему. Мстиславу Старому надоело гоняться по степи за монголами, за половцами, за Мстиславом Удатным, притом цели можно было переставлять в любой последовательности. Он не мальчик. Своим утренним манёвром галицкий князь нарушил последние рамки приличия. Поэтому киевский князь выступать в поход не собирался, чем несказанно огорчал Поповича. По этой самой причине богатырь был не в духе с самого утра, и это было не от нехорошего предчувствия или озарения, а по причине сугубо личной. Он остался куковать в лагере, когда все уже перешли речку. Испытывая потребность борьбы, богатырь нервничал и раздражался, сейчас он был похож на льва в клетке, которому забыли дать мяса.