Русские богатыри

— Я расскажу тебе историю, которую мне однажды рассказал мой дядя, Ярослав. Однажды князь Святослав Черниговский решил атаковать противника, разорявшего его земли, хотя врагов было в десять раз больше. Он был уверен в том, что победит, но его дружина сомневалась. Тогда он остановил отряд возле церкви и сказал своим людям: «После того как я посещу святыню и помолюсь, я брошу жребий, вот эту старую монетку. Если выпадет орёл — мы победим, если решка — проиграем. Судьба держит нас в руках». Святослав вошёл в церковь и молча помолился. Выйдя, он бросил монету. Выпал орёл. Его дружинники так рвались в бой, что легко выиграли битву. «Никто не может изменить судьбу», — сказал ему один из доверенных бойцов после битвы. «Конечно, нет», — ответил ему Святослав, показывая монетку, у которой с обеих сторон был орёл.

— Пойми, Роман, люди сами вершат свою судьбу!

— Ну что же, — Роман, поймав нить разговора, не хотел уступать, — твою притчу я понял, только вот я не хочу, чтобы было так, как в моей истории. Правда, будет она совсем короткой. Слушай. Схватил волк козла и поволок в лес. А коза вслед ему кричит: «Муженек, а муженёк! Вот уходишь ты из дому, а скоро ли вернешься?» — «А это как дела пойдут, — отвечает козел, — может, и совсем не вернусь». Вот и с нами может то же случиться, коли сами на рожон полезем!

Спор между молодыми горячими князьями мог бы затянуться, но у Романа был аргумент, который перешибить было нечем, а не считаться с ним Всеволод не мог, ведь он был разумным человеком. Коломенский князь наотрез отказывался вести свои полки под Рязань или куда бы то ни было в другое место, навстречу орде, а решительно настаивал на обороне города. Он доказывал, что именно здесь нужно ставить заслон татарам. И в этих словах и доводах был определённый резон. Больше, как на Коломну, врагу было двигаться некуда, заболоченный практически безлюдный лесной массив к северу от Оки, по обе стороны реки Пры, был абсолютно не приспособлен для прохода больших масс конницы, а тем более большого обоза и стенобитных орудий. Вряд ли татары их бросили прямо у стен Рязани за ненадобностью. Единственный удобный путь к центру Владимирского княжества, в сердце которого и должен был быть направлен удар, лежал по льду Москвы-реки и Клязьмы, этот путь и запирала амбарным замком Коломна. Здесь, в стратегически важном пункте, на скрещении речных путей, и стояли сейчас русские войска и ждали подхода неприятеля. Сам город, на случай если войска потерпят неудачу в поле и будет необходимость укрыться за стенами, был достаточно укреплён. Стратегически Роман мыслил правильно, эмоции не довлели над ним или были отброшены за ненадобностью, только трезвый расчет. Тут и не захочешь, а призадумаешься.

— Я выслушал тебя, — твердо сказал Всеволод, не глядя в лицо собеседнику, но чувствуя на себе его хмурый взгляд. — То, что ты сказал, дает мне богатую пищу для размышлений. Возможно, я действительно не был так дальновиден, как ты.

Даже если Всеволод и был раздосадован, всё одно, после длительного обсуждения, поколебавшись с минуту для приличия, он вынужден согласиться с таким решением. Атаковать в одиночку орду было глупо, княжич это понимал, и, несмотря на обидные и несправедливые вещи, которые оба наговорили друг другу, они с еще большим рвением принялись каждый за свое дело, забыв все обиды. Главное, остановить врага.

Величайший русский историк Н.М. Карамзин, сочиняя свой эпохальный труд, не мог обойти это событие стороной. И, конечно же, каждое слово, сказанное им, было правдой. Но кто ожидает услышать правду с первого раза?.. Обдумав окончательную формулировку, Николай Михайлович приготовился к тому, чтобы сделать первый росчерк, обмакнул перо в чернильницу, и оно, прильнув к бумаге, заскрипело, выделывая завитушки и оставляя на память потомкам короткую запись: «Батый близ Коломны встретил сына Георгиева, Всеволода. Сей юный князь соединился с Романом Ингворовичем, племянником Юрия Рязанского, и неустрашимо вступил в битву, весьма неравную». Скупо, но точно. Да и что говорить, большие историки любят большие кровопролития, о малых упоминают вскользь, вот и Карамзин с высоты своего авторитета не разглядел всей значимости произошедшего.

Битва должна была произойти на широком заснеженном поле, способном вместить большие конные массы. Обе армии вышли на исходные позиции.

От мерного шага копыт татарских коней поднялась туча снежной пыли, заслонившая собой рыжее солнце. Уже слышно было лязганье доспеха тяжёлой конницы.

Пришла пора готовить генеральный бой с многочисленной Батыевой ордой.