Русские дети (сборник)

Вместо этого они с мамой устроились у бассейна — мама в шезлонге под тентом, а он у воды, хотя мама и кричала время от времени, чтобы он посидел рядом с ней, а не торчал на самой жаре. Рядом с большим бассейном был ещё один бассейн — для мелкоты, и в нём мама позволяла ему купаться, хотя он с завистью смотрел, как пацаны примерно его лет радостно бултыхалась в большом — и весёлые загорелые родители с ними. А мама в воду не пошла, сказала — не хочется. Как может не хотеться в воду?

Он любил смотреть на воду, хотя бассейн — это, конечно, совсем не то. В море, если смотреть на воду с пирса, то видно, как солнце прыгает по ней, так что огненные полосы выписывают в глазах восьмёрки и нули… Ещё видно, как в глубине, ну не такой уж глубине, если честно, в тёмных водорослях на хвостах стоят мелкие рыбки, он, когда нырял, пытался поймать одну, но не смог, сжал кулак, но кулак оказался пустым. Это потому, что у него нет маски, в маске гораздо лучше, наверное.

Но вода — это всё равно здорово, даже в мелком бассейне она была зелёная-зелёная и вся переливалась на солнце. На стенках бассейна плясала световая сеть.

— А я знаю, почему вода у них такого цвета.

Он уже видел этого мальчика. Вчера утром на пляже вместе с молодыми весёлыми родителями, а сегодня утром за завтраком: они все трое накладывали себе на тарелки горы разноцветных фруктов, и отец мальчика смеялся громко и раскатисто и хлопал мальчика по плечу.

— Думаешь, они её красят? — Чужой мальчик сел на край бассейна и свесил ноги в воду.

Он не думал ничего такого, но сейчас вдруг понял, что вода и правда не такая, как в море, и цвет у неё плоский и неправильный.

— Ну да, — сказал он, потом откашлялся, и снова сказал, — стопудово.

— Вот и нет! Там просто плитка такого цвета. Ну, зелёного. А в большом бассейне — синего. Оптический эффект. Они всегда так делают. А сама вода обыкновенная. Прозрачная. Зато они добавляют туда такое вещество, и если пописать в воду, оно делается красным. Это чтобы никто не писал в воду.

Чужой мальчик был загорелым и худым. На висках волосы были выстрижены в три косые узкие полоски, между полосками белела незагорелая кожа. Ему стало завидно.

— А мы поедем в горы кататься на осликах, — сказал он.

— На осликах — фигня, — мальчик пожал острыми плечами, кожа на них успела обгореть, облезть и загореть, но неровно, пятнами, и оттого походила на шелушащуюся шкурку молодой картошки, — я ездил. Скучища. Они еле тащатся, считай, весь день убит. Мы на яхте скоро поедем. Вон на той, на белой… Это круче, они заплывают на острова, там хоть голяком купайся, никого нет, и нырять можно, а ещё ночная рыбалка, с лодки, на свет, ты ловишь рыбу, а они тебе её прямо сразу жарят на углях.

Ему отчаянно, аж до зуда захотелось оказаться на ночной лодке, он видел в какой-то передаче, как рыбачат со светом, мама, вообще-то, не очень любила, когда он смотрит телевизор, потому что там много жестокости и насилия, но про животных и путешествия разрешала. После этих передач он воображал себе, как вырастет и станет знаменитым путешественником, вероятнее всего кинооператором или фотографом, знаменитым…

— А я с парашютом спрыгну, — сказал он, — вон с той вышки. Мне папа позволил.

— Я прыгал. — Чужой мальчик вновь пожал плечами.

— С этой вышки? Ну и как?

— Да нет, я с самолета прыгал. Один раз, правда.

— И… как? — Он не смог скрыть любопытства и сам этого стыдился. — Страшно?

— Ну, — сказал чужой мальчик, — немножко. Но человек должен всё испытать в жизни. Я, правда, с инструктором прыгал. Ух ты, какая тёлка.

Он поначалу даже не понял, но потом сообразил, что чужой мальчик имеет в виду красивую высокую женщину, на миг застывшую на краю взрослого бассейна. На фоне бьющего в глаза солнца женщина казалась голой, волосы убраны под купальную шапочку, и оттого голова тоже казалась голой, в целом это походило на то, что ожил один из витринных манекенов… красиво.

— Они только сегодня приехали, — чужой мальчик кивнул, как бы подтверждая свои слова, — она и её мужик.

Женщина согнулась под красивым углом и бесшумно вошла в воду. Они оба наблюдали, как она плывёт, расталкивая колеблющиеся блики, тёмная тень на дне чуть впереди…

— Ходят, держатся за руки, как маленькие. Смешно.

— Может, им так нравится.

— Понятное дело, нравится. Просто — смешно. А ты знаешь, как дети делаются?

— Кто ж не знает.

Они помолчали.

Женщина доплыла до противоположной стенки бассейна, сложилась, перевернулась, оттолкнулась ногами и поплыла обратно. Он никогда не видел, чтобы так красиво плавали, только разве по телевизору.

— А мы на раскопки поедем, — сказал он наконец, — там древние люди жили. И можно найти всякие древние штуки. Монеты, например. Древние монеты.

— Да ну, — сказал чужой мальчик, — кому это нужно.

— У меня уже есть одна. Только стёрлась сильно.

— Заяц!