Русские флотоводцы. Исторические портреты

Через две недели на рейд Копенгагена, салютуя, вошла Ревельская эскадра капитан-командора Сиверса. Пётр поднял свой флаг на «Ингерманланде». Рядом на якорях расположилась английская эскадра Норриса, голландская командора Гуля, датская адмирала Гульденлева.

Пётр поторапливал датчан с десантом, а те день за днём отговаривались. Ждут, мол, подкрепление от берегов Норвегии, где действовала против Швеции эскадра датчан.

Пётр не выдержал, пошёл разведывать на шняве «Принцесса» шведский берег для высадки десанта. Шнява прошлась вдоль побережья, вызвала огонь батарей. Видимо, шведы укрепились и ждали десант.

Возвратившись, Пётр досадовал:

— В Копенгагене соединённый флот — шесть десятков кораблей. Шведы пока отсиживаются в Карлскроне, боятся нос высунуть, на Аландах Апраксин ждёт моего приказа десантировать войска у Стокгольма. Чего датчане мешкают?

Излил душу Апраксину в письме: «Бог ведает, что за мучение с ними, самое надобное время упускают и как будто чужое дело делают».

Мешкали датчане потому, что с опаской поглядывали на русские вымпелы с десантом. А в Ростоке стоял ещё двадцатитысячный корпус Шереметева, ожидая датских транспортов. Пошли слухи, что русские намереваются остаться в Дании надолго. Опасения возникли после того, как Пётр договорился с мекленбургским герцогом о династическом браке с племянницей Екатериной Ивановной. Англичане усмотрели угрозу своему безраздельному морскому владычеству. Русские уже в Курляндии, теперь осядут в Мекленбурге, и всё Балтийское море у них. Пётр догадывался об этой подоплёке, но виду не подавал.

А ныне приходилось бездействовать. Как говорится, «флот сушил паруса» не первую неделю, на рейде Копенгагена скопилось около сотни купеческих судов, ожидали конвоя для следования в Россию.

Пётр задумал провести этот караван через Балтику. Все адмиралы поддержали его и единогласно предложили Петру командовать соединённым русско-англо-датско-голландским флотом.

5 августа флагман «Ингерманланд» поднял сигнал: «Эскадре сняться с якорей, вступить под паруса». Русский вице-адмирал вывел в море соединённую эскадру четырёх государств. Шестьдесят вымпелов следовали в кильватер «Ингерманланда», прикрывая сотню купеческих судов.

У Борнхольма эскадра легла в дрейф и бросила якоря. Пётр выслал вперёд крейсера — разведать о шведском флоте. Через три дня поступило донесение: «Шведский флот укрылся в Карлскроне без признаков жизни».

— Слава Богу, прикусили язык, — рассмеялся Пётр и распорядился отпустить купеческий караван. Путь в Россию был расчищен.

14 августа 1716 года Пётр спустил штандарт командующего и с русской эскадрой ушёл к Штральзунду проверить транспортировку войск в Данию. Поход моряков соединённой эскадры, единственной за всю историю, был запечатлён в медали с изображением Петра, русским штандартом, английским, голландским, датским флагами и надписью: «Владычествует четырьмя. При Борнхольме».

Минул ещё месяц, датский король тянул время, и терпенье Петра истощилось. Близилась зима, бросать десятки тысяч войск на шведский берег было рискованно.

— Десанту не быть, понеже время позднее. Грузить войска на галеры и уходить в Росток, — приказал он Шереметеву.

Пётр после долгого странствования по Европе спешил домой. В его отсутствие, накануне зимы, в Ревеле жестокий шторм порушил часть кораблей. Узнав об этом с опозданием, он с тревогой писал Меншикову: «Храни Боже! Все наши дела ниспровергнутся, ежели флот истратится».

Фраза несомненно историческая. Пётр кладёт на чашу весов будущее державы и судьбу флота. Об этом не следует забывать нынешним правителям России.

Но прошедшая кампания на море не давала повода тревожиться. Шведы, казалось, притихли. Эскадра Апраксина смело действовала в сердцевине Балтики, успешно высадив десант на Гогланд, держала под контролем обстановку на морском театре.

Кампанию 1719 года Пётр встретил на море. До него дошли сведения, что в середине мая шведы собираются послать из Пиллау в Стокгольм караван купцов под охраной отряда кораблей капитан-командора Врангеля. Совет флагманов решил шведов «с бою взять». По настоянию Петра дело доверили капитану второго ранга Науму Сенявину. Со времён пленения шведского борта у Выборга царь пестовал Наума. До сих пор морских баталий под парусами не было. Капитанами на судах сплошь ходили иноземцы. И в этот раз четырьмя кораблями командовали они.

На рассвете, 14 мая эскадра вышла из Ревеля на поиск неприятеля. Брейд-вымпел флагман поднял на 50-пушечном корабле «Портсмут». В кильватер ему держался такой же корабль «Девоншир» под командой капитана 3-го ранга Конона Зотова. Замыкала колонну шнява «Наталия» лейтенанта Семёна Лопухина.

Ночи стояли светлые. Сенявин коротал их на шканцах, прихлёбывая крепкий чай. В полночь с марса раздался возглас:

— Вижу неприятеля на норд!

Сенявин разглядывал шведов в подзорную трубу. Он насчитал три боевых вымпела, шведы держались на северо-восток.