Русские флотоводцы. Исторические портреты

Как бы подводя итог Северной войны, Пётр повелел выбить знаменитые слова:

«Конец сей войны таким миром получен не чем иным, токмо флотом; ибо землю никаким образом достигнуть было невозможно, ради положения места…»

Балтика наконец распахнула России окно в Европу, а Пётр обратил опять свой взор к морям южным. Азову пора ещё не приспела, а на Каспии морские пути вели к Персии и Индии.

В середине июля 1722 года Апраксин поднял кайзер-флаг, адмирал Пётр Михайлов возглавил авангард, флотилия из двухсот стругов и транспортов вышла в море. Частенько штормивший «седой» Каспий на этот раз встретил приветливо. На море установился полный штиль, солнце, небо без единого облачка, одни крикливые чайки кружились над зеркальной гладью. Размеренно поднимались и опускались вёсла, отдохнувшие за месяц гребцы навалились дружно. Лодки скользили бесшумно, не мешала волна, не свистел ветер.

К устью Терека, на Аграханский рейд, флотилия добралась без особых помех. Высаживали на берег войска. Напротив острова Чечень по традиции не забыли отметить пиршеством годовщину Гангута и Гренгама.

«А понеже сей день воспоминания виктории, бывшей при Гангуте в 1714 году, — отметили в журнале Петра, — где взяли шведского шаутбенахта с одним фрегатом и 6-ю галерами, тако ж и с шхерботами, также и при острове Гренгам, где взяли 4 корабля шведских в 1720 году, того дня, при отпении часов, стреляли с гукора, на котором был генерал-адмирал граф Апраксин, из пушек, а потом со всех островских лодок солдаты из мелкого ружья беглым огнём один раз».

Через неделю берегом подошла конница и обоз. Армия двинулась на юг вдоль побережья к Дербенту, флотилия направилась морем с пушками и припасами, помогая войскам. В Дербент вступили без единого выстрела. Мусульманские жители встретили дружелюбно и гостеприимно. Что и заметил Пётр в письме: «Когда приближались к сему городу, то наиб (наместник) сего города встретил нас и ключи поднёс от ворот. Правда, что сии люди не лицемерно с любовию принесли и так нам рады как бы своих из осады выручили. Из Баку такия же письма имеем; как из сего города прежде приходу имели, того ради гарнизон туда отправим, и тако в сих краях, с помощью Божию, фут получили, чем вас поздравляем. Марш хотя сей недалёк, только зело труден от бескормицы лошадям и великих жаров».

Выждав затишье, флотилия вернулась в Астрахань.

«И тако можем мы, — доносил Пётр сенату, — благодаря Вышнему, сию кампанию довольны быть: ибо мы ныне крепкое основание на Каспийском море получили».

Но мысль о морском пути в Индию не оставляла Петра. В 1723 году начали готовить в дальний путь экспедицию на Мадагаскар. Отряд судов вышел в море в декабре, но жестокие зимние шторма заставили отложить вояж на Мадагаскар.

А Пётр вновь вспомнил о далёкой Америке. Четыре года назад отправил он экспедицию навигаторов к Тихому океану, Фёдора Лужина и Ивана Евреинова.

В январе 1719 года Лужин и Евреинов тронулись в путь. На руки им выдали инструкцию Петра.

«Ехать вам до Тобольска и от Тобольска, взяв провожатых, ехать до Камчатки и далее, куда вам указано. И описать тамошние места: сошлась (ли) Америка с Азиею, что надлежит зело тщательно сделать не только зюйд и норд, но и ост и вест, и всё на карту исправно поставить».