Русские флотоводцы. Исторические портреты

«И понеже корень всему злу есть сребролюбие, того для всяк командующий Аншеф должен блюсти себя от лихоимства, и не точию блюсти, но и других ото онаго жестоко унимать и довольствовать определённым. Ибо многие интересы Государственные через сие зло потеряны бывают. И такой командир, который лакомство великое имеет, не много лучше изменника почтён быть может». Во так-то приравнял казнокрадство к измене отечеству.

Весной 1720 года определилась явно скрытая ранее политика Англии. Король Георг I подписал мир и заключил союз со Швецией. Следом, будто только и ждали этого, один за другим отделились от России и пошли на мировую со шведами «союзники», Пруссия и Дания.

В последний майский день у входа в Ревельскую бухту замаячили паруса англо-шведской эскадры, тридцать пять вымпелов под командой Норриса.

К борту английского флагмана подошла шлюпка с белым флагом. Русский офицер достал письмо адмирала Апраксина.

«Зачем пришли? Такое ваше приближение к оборонам здешних мест принадлежащим, не инако как за явный знак неприятства от нас принято быть может и мы принуждены будем в подлежащей осторожности того себя содержать».

Английский адмирал ответил не Апраксину, а на имя царя.

Но Апраксин возмутился:

— Не по адресу ответ. Письмо сие не распечатывать, вернуть Норрису.

Ответа Апраксин не дождался, ночью его разбудили:

— Над островом Нарген дым и огонь, неприятель снимается с якоря.

Спустя два часа паруса незваных гостей растаяли на западе в предрассветной дымке.

Норрис спешил к Стокгольму, там началась паника: русские казаки наводят ужас в окрестностях Умео…

Пётр вывел на Котлинский рейд пять новых, только что сошедших со стапелей весной 1720 года линкоров, провёл учения с ними, отработал артиллерийские стрельбы. После этого осмотрел укрепления на Котлине, остался доволен сделанным, оставил шаутбенахту Сиверсу краткий указ:

— Оборонять флот и сие место до последней силы и Живота — наиглавнейшее дело.

Норрис больше не показывался у наших берегов, а шведы получили ещё один предметный урок на море…

Выполняя приказ Петра выбить шведов с Аландских островов, командующий галерным флотом в составе 61 галеры, генерал М. Голицын в конце июля 1720 года направился к острову Дегре. Он искал неприятеля в шхерах. Обнаружив шведскую эскадру вице-адмирала Шеблата — линейный корабль, фрегаты, галеры, всего 14 вымпелов, Голицын 27 июля подошёл к Гренгаму, считая его место наиболее удобным для боя галер. Голицын помнил, как Пётр у Гангута не шёл напролом на неприятеля, имевшего превосходство в парусных судах, а завлекал его в западню.

Увидев русских, шведы, используя сильный ветер, снялись с якорей и атаковали их галерный флот. Голицын скомандовал отходить в шхеры.

Увлёкшись преследованием, шведская эскадра попала в узкости между островами и подводными каменистыми банками и потеряла преимущество манёвра парусных кораблей.

Прицельный огонь по парусам и такелажу фрегатов позволил настигнуть их и после кровопролитного боя взять на абордаж.

На четырёх взятых фрегатах — «Стор-Фениксе», «Венкере», «Кискине» и «Данск-Эрне» — шведы потеряли свыше ста человек убитыми, а в плен попало более четырёхсот.

Потери у Голицына были меньше, 82 убитых. Шведские артиллеристы на этот раз били метко, и многие галеры Голицына зияли пробоинами. Но русский флот на Балтике без потерь в кораблях победил и пленил неприятеля, а где-то неподалёку в это время крейсировала эскадра Норриса…

Пётр не без иронии писал Меншикову: «Правда, не малая виктория может причесться, а наипаче, что при очах аглицких, которые равно шведов обороняли, как их земли, так и флот».

И всё же, несмотря на поражение, шведы затягивали переговоры о мире. Весной 1721 года Георг I вновь направил на Балтику в помощь шведам эскадру Норриса. На рейде Борнхольма бросили якоря 25 линейных кораблей и 4 фрегата. Однако путь к Швеции был в наших руках. На её берега высадился 5-тысячный десант казаков и пехоты. Шведские войска отступали к Стокгольму, не принимая боя… Уполномоченный короля в Ништадте срочно запросил перемирия. Решительные действия русского десанта на побережье Швеции вынудили короля Фридриха 30 августа 1721 года заключить Ништадтский мирный договор.

Узнав об этом, Пётр немедленно отправился в столицу и на Троицкой площади при большом стечении народа сообщил о конце войны, «которая продолжалась 21 год, оную всесильный Бог прекратил и даровал нам со Швецией вечный мир».