Русские идут! Заметки путешественника

Между прочим, все то, что показывают про этот район в американских фильмах, абсолютно соответствует действительности. Полуразвалившиеся дома с выбитыми стеклами, но признаками проживания в них афроамериканцев (никто другой там не живет), обгорелые остовы машин, кучи мусора, слоняющиеся типы бандитского вида – в общем, полный букет. Выяснилось, что сначала мы едем в тот клуб, где самая вкусная еда, а потом – где самая лучшая музыка. Понятное дело, оба клуба принадлежали нашему водителю.

Первое заведение оказалось на диво цивильным. К моему удивлению, публика состояла из негров совершенно разного возраста, наверное, от семи до семидесяти. Все в аккуратных костюмах, женщины в красивых платьях, дети тихие и культурные. Да и на нас троих белых никто пальцем не показывал, хотя косяки кидали достаточно часто. Правда, поняв, что мы никакие там не копы, а гости хозяина заведения, успокоились и стали воспринимать нас просто как какую-то экзотику. Музыка ввиду еще не позднего времени была не живая, но именно та, которая нравилась местным завсегдатаям. Я заметил, как некоторые в такт притопывали-прихлопывали, а потом даже начались легкие танцы. Не такие экспрессивные, как в ночных заведениях, но традиционно чувственные. Больше всего меня поразило то, как танцуют немолодые негритянки весом килограммов по сто, не меньше. Они двигались грациозно и, я бы даже сказал, красиво, совершенно не комплексуя от своих размеров. Наши бабы такого сложения сидят дома, страдая от неполноценности, а те чувствуют себя как рыбы в воде. Вот что значат гены!

Жратва в клубе оказалась действительно отменного качества. Я по достоинству оценил негритянскую народную кухню, отдав должное и бифштексам, и салатам, и даже рыбе. Сдобрив все это хорошей дозой «Джека Дэниэлса», я почувствовал, что готов посоревноваться в игре на пианино хоть с самим Рэем Чарльзом. Но когда мы перебрались в другой клуб, нас ждал легкий облом. Дело в том, что власть хозяина заведения распространяется лишь на финансы, кухню, общую организацию дела, но никак не на музыкантов. А музыкантов в заведении, судя по фотографиям на стенах и соответствующим надписям, перебывало множество. Начиная с Эллы Фитцжеральд и кончая чуть ли не Майклом Джексоном. Команда на сцене оказалась в основном из черных, только двое из трех членов духовой секции были белыми. А возглавлял эту банду седой негр лет ста, игравший на трубе. Когда к нему подошел хозяин и показал на меня, объясняя, что было бы здорово, если они поиграют джэм с известным русским рокером, тот отрицательно покачал головой. Расстроенный хозяин вернулся и в качестве утешения выставил нам бутылку виски, что-то бормоча о «корпоративной солидарности „чертовых ниггеров»«. Мы стали его утешать, и тут мне пришла в голову мысль о том, что ведь и у великих негритянских артистов бывают перерывы. Ну и высказался в том смысле, что если не с ними, то я и один сыграть смогу. Хозяин тут же воодушевился, сказав, что и клуб, и аппаратура принадлежат ему, так что в перерыве он может делать все что хочет и слушать того, кто ему нравится.