Русские исторические рассказы

Ирина же не только часы, но и минуты считала. Настя служила ей большим утешением: она в это время точно выросла и перестала быть девочкою, а Ирина Ивановна перестала от нее таиться и все ей рассказала. Настя узнала, как князь Андрей Курбский не мог более терпеть обиды от царя и задумал уйти в Литву. Но уйти такому боярину из Москвы было нелегко и вот он ждал случая. Царь отправил его на войну в Ливонию и князь оттуда уехал в Литву к королю Сигизмунду-Августу, который принял его с большим почетом.

— Ну, подумай, — продолжала она, — как разгневался царь, когда узнал, что он ничего не может сделать с ослушником! Ну, и начал он хватать его приближенных… Прежде всего он замучил и потом казнил Василия Шибанова, твоего дядю…

— Да за что же, мама?

— А за то, что тот помог князю бежать, а может и не помог, мы ведь этого не знаем…

— И какой же царь-то злой!

— Злой-то он злой, это правда! Только озлобили его бояре, а теперь сами и платятся. Как он был малым ребенком да круглым сиротой, так всего в своих хоромах натерпелся: и голодно-то и холодно ему бывало, а перед ним бояре все дрались из-за власти. Я думаю, как растет, так ребенок, так невольно каждый день думает: «Вот постойте! как выросту да возьму свое, задам вам!».

Последний довод подействовал на Настю и она стала говорить о царе, как о несчастном.

Прошла еще неделя и, наконец, появился странник. Он точно еще больше постарел. Войдя в избу и поклонившись иконам, он присел молча на лавку. Детей дома не было и только Ирина Ивановна одна встретила его и с ужасом ждала, что он ей скажет. Наконец, старик заговорил:

— Лучше бы мне не приходить к тебе! Теперь ведь уж хорошего ничего быть не может…

— Федора нашел?

— Нашел… Хороший парень.

— Очень хороший!

Разговор опять остановился.

— Еремушка! — вскинулась наконец Ирина, — не томи же меня… не мучь… Казнили?

— Нет еще.

— Не мучь же, говори все, как было!

— Ну, так слушай! Пришел я в Москву и пошел искать Федора стрельца.

— Нашел?

— Не скоро, а нашел. Долго он не верил мне, что я прислан от тебя, но наконец поверил и рассказал мне, что Петр сидит в темнице, что водили его на допрос, а будут ли казнить и когда, ничего неизвестно, что к нему можно пройти со священником. Я — к этому священнику… Валялся у него в ногах, заклинал и уж чего не делал, и вот он обещал меня взять с собой. Я ходил к нему и утром и вечером, и вот, наконец, он говорит мне, чтобы я посидел, подождал, пока он пойдет обходить заключенных. Ну, и пошли мы. Много келий обходили — все не тот. Наконец пришли в одну, смотрю на полу сидит наш Петр!..

— О, Господи! Узнал тебя?

— Постой, не перебивай. Сидит на полу, а ноги в деревянных колодках…

Как он взглянул на меня, так весь затрясся и позеленел. А священник — добрая душа! — и говорит: «Дай ему попить водицы». Я взял кувшин и наклонился к нему. — Ирина прислала меня к тебе, — сказал я ему. — «А она еще цела? Так вот, что ты ей скажи: не сегодня, завтра и ее схватят, и чтобы она не мешкая уходила бы в монастырь. Буду ли я жив или нет, все равно, — пусть идет в монастырь… Ваню пусть она отдаст отцу Даниилу, а Настю может взять с собой. Только в монастыре она и будет цела… Из монастыря не возьмут». — Все скажу, — отвечал я, и после этого мы вышли.

— И все? — прошептала Ирина.

— Нет, не все. После этого я видел Федора и он мне сказал, что опричники непременно приедут сюда, потому что теперь уж известно, что у Петра была лавка с красным товаром и что лавка эта была продана и что значит деньги у Шибановых есть и их будут искать…

— Не найдут! — проговорила Ирина.

— Ну, найдут, либо нет, а мужнин приказ надо выполнить! Иди в монастырь, а за домом и двором мы с отцом Даниилом присмотрим.

Ирина тотчас же порешила исполнить желание мужа и, не теряя времени, пошла к священнику и обо всем с ним условилась.

На следующий день было воскресенье и она решилась в воскресенье и уйти.

Глава VII Смерть опричника

Монастырь, в который хотела уйти Ирина, находился всего в двадцати верстах от Берегового, а так как отвезти ее туда хотел сам отец Даниил, то она и порешила отправиться часа в два-три.

Дети после ранней обедни пошли посидеть на бережок, а Ирина ходила по двору и запирала пустые амбары и клети. В эту ночь все добро, до последней ложки и чашки, было увезено к батюшке. Ирина и Ерема все это делали ночью, чтобы не видал дьячок, которого стал побаиваться и отец Даниил.

Вдруг в ворота вбежала Настя. По ее лицу видно было, что случилось нечто ужасное.

— Едут опричники! Мама, скорее спрячемся!

Сначала это известие Ирину ошеломило, но затем она перекрестилась и, взяв Настю за руку, побежала с нею под навес. Весь угол под навесом был занят сеном.