Русские хроники 10 века

– Есть тут наставления, как в нашей Прави писаны. И Христос учит – жить по правде, не обижать никого, не красть. Кто с трудов своих живёт, тот ему люб, а богатеи – не любы. Такие поучения мне любы. Но и не по Прави Христос учит. По руськой Прави людие сообща, на вече управляются. Ежели какой князь против людий что сотворит, того князя вече убирает, а нового ставит. Христос иному учит. Не вече, но князь всему голова. С князя только бог спросить может, но не людие. Ежели князьям полную власть дать, много зла они сотворят и много бед на Руськую землю накличут. Так я мыслю, – Колот положил книгу на полку, добавил: – Христос меж людиями раздрягу сеет, ибо учит забыть отца с матерью, идти за ним. Кто ж за ним не пойдёт, тот против него. Все, кто не крестился, то враги христиан. Где ж тут любовь и милосердие? Наши боги учат почитать отца с матерью. Содержать их в старости. В заповедях своих говорят: с соседями жить в согласии, не чинить им обид. Никого не понуждать к вере своей, ибо бог-творец един, а верует всяк по-своему, как душа велит. Не люба мне вера греческая, хоть и зовётся правою, раздор от неё. Примет ежели Русь христианство, великие беды начнутся. А что не по Прави людие жить стали, так в том не боги, не Правь повинны, а сами людие.

Добрыга покивал согласно, поднялся.

– Так же я, как и ты, Колот, мыслю. Наша руськая Правь самая верная, её держаться надобно.

Волхв проводил гостей до выхода из святилища, напутствовал:

– Доброго пути. Правь славьте, по правде живите.

Хоть и кивал головой любомудрый ковач, самого завидки взяли, когда волхв книгу с христианскими поучениями показывал. Вишь, как у них, христиан, заведено, божьи заповеди в особой книге прописаны. Грамоту учи да читай. Почто же наша Правь только на дощечках да берёстах у волхвов особыми письменами записана? Простой людин не прочтёт, слушает, что волхвы скажут. Кто из людинов те письмена ведает? Хоть бы и увидели те дощечки, прочесть-то не смогли бы. Почто глаголицей не пишут, кою людины ведают. Письмена, что кириллицей прозывают, христианский поп Кирилл придумал, дабы славян христианской вере учить. Так Колот сказывал. Вишь, поп, а хытрец, что ковач. Не потому ли людие не по божьему закону, а по своему злому умыслу стали жить, что всей Прави не ведают? Вот он, Добрыга, с сыном своим, подмастерьями день-деньской в корчинице ли, у дманицы ли трудятся. По́том обливаются. А руду добывать – все жилы вытянешь, пока добудешь. Правду сказать, и сыты, и одеты. Так и должно быть, по труду и достаток. А взять гостя Будяту. Что ли от непосильных трудов брюхо, как у бабы на сносях, выросло? Он, Добрыга, в чужие скотницы не заглядывает, что его, то его. Но почто Будята резами людей в нищету обращает? Как на то боги смотрят? Молчат боги, не препятствуют кривде. Или вот ещё загадка. Что хлебопашцы Ярилу-ратая славят, ковачи – Сварога, торговые люди, гусельники, песенники – Велеса, то понятно. Но почто в кромном городе главным богом Перун стал, ежели старший над богами Сварог, а вся жизнь и на Небе, и на Земле от Рода пошла? Эх, потолковать бы обо всём со Словишей. Колот разумный людин, да толк знает в грамотках, досюльщине, законах божьих, а не в людских делах. Нет у него ответов на Добрыгины вопросы, потому и не стал выспрашивать. Зачем доброго человека в смущение вводить?

Так размышлял Добрыга после свидания с богами.

* * *

Когда святилище осталось позади, показался вымол с пустой лодией, Ставр спросил у отца:

– Тебе про что волхв со свитка рассказывал?

Отец похлопал сына по плечу.

– То грамотки латынян. Далеко-далеко, куда солнце уходит, у тёплых морей стоит город Рум. Там латыняне живут. Древние латыняне многие хитрости, жития своих царей, князей да нарочитых людей на грамотки записывали. Вот волхвы и читают латыньски письмена, еллинские, и потому всё знают, где да как в чужих странах людие живут.

– Вот бы мне те письмена прознать. А руськие письмена есть ли?

– Есть и руськие. Я-то какими письменами свои грамотки пишу? Ай не видел?

– Где ж те грамотки волхвы берут? – Ставр хотел знать всё.

– Гости из-за моря привозят, из Корсуня, из Царьграда, из Переяславля. Волхвы сами с гостями в дальние страны ходят. Волхвы многие хитрости знают. Нам, ковачам, от них большая польза.

Словно желая подтвердить свои слова обращением к волхвам, Добрыга остановился, обернулся назад. Над холмом поднимался едва различимый сизый дымок, тёмной каёмкой выделялась внешняя крада. Сын, подняв простодушное личико, вопросительно смотрел на отца, ожидая продолжения рассказа. Тот, прошептав напоследок славу богу-прародителю, вернулся к разговору.

– И не только нам, всем жителям польза. Ты в Детинец бегал пороки смотреть?

– Ага, мы уличной ватажкой ходили. Один дядька-ротник глаголил, ежели тем пороком в лодию каменюку добрую метнуть, лодии каюк придёт.