Русские князья при дворе ханов Золотой Орды

В первой половине XV века в Московском княжестве начинают появляться служилые Чингизиды. Как отметил А. В. Беляков, «статус любого Чингизида в то время был значительно выше Рюриковичей». Именно поэтому «русские князья не могли отказать таким Чингизидам, тем более что любой из "казакующих" царевичей со временем мог стать ханом»[809]. Вероятно, именно такой случай мы наблюдаем в 1407–1408 годах, когда, как отмечают арабские авторы, на Руси укрылись потерпевшие поражение от Идигу (Едигея) сыновья Токтамыша Джелаль-ад-Дин и Керим-Берди[810]. Обвинение в укрывательстве детей Токтамыша содержится и в Послании Едигея Василию I[811]. В памятниках XVII века оба царевича обозначаются как люди, служившие великому князю Московскому[812]. Как отмечено выше, Джелаль-ад-Дин и Керим-Берди один за другим стали ханами в 1411–1412 годах.

В источниках сохранились указания не только на завершение практики регулярных поездок князей в ставку хана, но на прекращение выплат дани в Орду именно при Василии II. В частности, в одном из поздних родословцев говорится: «От великово ж князя Василия Васльевича не начаша Рустии великие князи ходити к царем в Орду и дани и выход не начаша давати по пророчеству двоих святителей, пресвятейшего Ионы, митрополита всея Росии и Ионы, архиепископа Великого Новаграда»[813].

Заключение

Входе монголо-татарского завоевания в первой половине XIII столетия было прервано мирное развитие русских княжеств. Многие представители русской знати погибли в сражениях, а те, что уцелели в ходе войн, были позже уничтожены, проданы в рабство, и только малая их часть оказались включены в состав элиты Джучиева Улуса, что тоже не гарантировало сохранение жизни. За период ордынского владычества по решению ханского суда было казнено 14 русских князей.

Русские князья вынуждены были признать власть монгольского кагана (позже — ордынского хана). Покоренные русские земли попали в полную и во всех отношениях зависимость от Орды — они не имели права самостоятельно собирать налоги, принимать решения, как административные (в русских княжествах появились особые ордынские чиновники — численники, баскаки, даруги), так и военные; высшая судебная власть также принадлежала кагану (хану).

Система зависимости Руси от Орды представляла собой особую форму, в полной мере не находящую соответствия в иных видах подчинения. Именно поэтому для обозначения ее, а также всего периода подчинения русских княжеств Джучиеву Улусу следует употреблять устоявшийся в историографии термин «иго» (от лат. jugum), который в прямом латинском значении «воротца из двух вертикальных копий, воткнутых в землю, и одного горизонтального, под которым римляне заставляли пройти побежденных в знак их покорности»[814]. Этот термин позволяет в полной мере учитывать все формы подвластности и динамику их изменений в течение времени зависимости Руси от Орды.

Ордынское иго — как система зависимых отношений — не было статичным. Взяв за критерий изменение степени суверенитета и юрисдикции ордынского хана в отношении русских княжеств, можно выделить семь периодов:

• 1223–1242 годы — время завоевания;

• 1242–1245 годы — оформление зависимости (условно — вассально-ленный период);

• 1245–1263 годы — период максимального проявления всех признаков зависимости от центрального правительства Монгольской империи (условно — имперский период);

• 1263–1290–1310-е годы — период широкого участия в делах русских княжеств ордынских чиновников — баскаков (условно — баскаческий период);

• 1290–1310-е–1389 годы — время сокращения деятельности баскаков и усиления княжеской власти (условно — министериальный период);

• 1389–1434 годы — период перехода утверждения княжений в сферу полномочий князей (передача по наследству) (условно — переходный период);

• 1434–1480 годы — время, когда основным и единственным признаком зависимости остается выплата ордынской дани — «выхода» (условно — даннический период).

Максимальную степень зависимости мы наблюдаем в 1245–1263 годах, минимальную — в 1434–1480 годах.

Ордынская элита в XIII — первой трети XV века представляла собой сложную структуру. Верхнюю ступень занимали представители рода Чингизхана — точнее, его старшего сына Джучи. Они имели первое и исключительное право на наследование государственной власти в пределах Джучиева Улуса. Привилегиями высокого уровня наделялись эмиры-нечингизиды, находившиеся в родстве с правящим домом по женской линии. Близкое к ним положение занимали гвардейцы хана. Эти слои элиты составляли самый высший слой ордынской правящей аристократии.