Русские князья в политической системе Джучиева Улуса (орды)

В первую очередь летописец отмечает, что князья были размещены у московского даруги Минь-Булата («яко же имъ пришедшим въ орду и взят их к собѣ въ улус дорога Московъскои Миньбулать»). Причем особо подчеркивается, что «Князю же великому честь бѣ велика от него, а князю Юрью бесчестие, истома велика». Однако ордынский эмир Ширин Тегиня «добръ бяше до князя Юрьа»: под угрозой применения оружия от забрал Юрия («и пришед тои и взят его силою у Миньбулата») и вместе с ним отправился на зимовку в Крым («И поиде Ширинъ тегиня и съ княземъ Юрьемъ въ Крымъ зимовати»). Василий Васильевич зимовал в ставке хана в кочевье Минь-Булата («а князь великы оста в Ордѣ у Миньбулата»). Во многом этот факт сыграл решающую роль в решении хана о выдаче ярлыка юному Василию: будучи при дворе ордынского правителя сопровождающим лицам московского князя, и в частности Ивану Дмитриевичу Всеволжскому, удалось склонить на свою сторону влиятельных ордынских эмиров и хана. Летописец описал это следующим образом: боярин Иван Всеволжский «начат бити челом великым княземъ Ординьскым, Алдару и Миньбулату, и прочим князем Татарьским за своего государя великого князя Васильа… они князи Ординьстии начаша царю бити челом за великого князя и въпреки глаголата с ним, и одолѣша царю»[1425].

Однако хан Улуг-Мухаммед решил, прежде чем выдать ярлык, устроить судебное разбирательство: «Царь же повелѣвъ своим княземъ судити князеи Русскых, и много пря бысть межи их».

Суд выиграла московская делегация, поскольку Юрий апеллировал к завещанию своего отца Дмитрия Ивановича (Донского) («искаше стола своего, князь Юрьи лѣтописци и старыми спискы и духовною отца своего великого князя Дмитрея»), а боярин Всеволжский особый упор сделал на волю хана и подчинение этой воли Москвы: «…Нашь государь великы князь Василеи ищетъ стола своего великого княжениа, а твоего улусу, по твоему цареву жалованию и по твоим девтерем и ярлыком… А господинъ нашь князь Юрьи Дмитреевич хочет взятии великое княжение по мертвои грамотѣотца своего, а не по твоему жалованиюи волного царя, а ты воленъ во своемъ улусѣ, кого въсхощешь жаловати на твоеи волѣ».

Особо летописец отмечает обряд поведения коня: после выдачи ярлыка хан «…повелѣ князю Юрью и конь повести под ним». Подобный обряд отмечен в «Сокровенном Сказании» и у Татищева[1426]. Летописец особо подчеркивает, что Василей отказался от этой чести для него и унижения для его дяди («Князь же великы не восхотѣ того, дядю своего обесчестити»).

Другим немаловажным результатом визита русских князей стал тот факт, что не согласный с решением ордынского правителя эмир Ширин Тегиня хотел покинуть Улуг-Мухаммеда и перейти на сторону его противника Кичи-Мухаммеда («…а Ширинъ Тегиня ста о том же противу царя и хотѣ отступити от него, поне же бо в то время пошелъ бяше на Махмета Кичь Ахмет царь…»)[1427].

Примечательно, что позиция ордынских эмиров в отношении того или иного русского князя могла повлиять на политическую обстановку в Орде, в том числе и на мнение хана. Этот факт свидетельствует о значительном вовлечении русских князей в политическую культуру Орды: позиция князя могла, таким образом, повлиять в определенных условиях на обстановку при дворе ордынского хана, во всяком случае, в первой половине XV столетия.

Таким образом, русские князья должны были провести в ставке хана не менее 25/26 дней. За это время им надо было навестить хана, его жен и знатнейших эмиров. Кроме задачи склонить их на свою сторону их посещение являлось знаком почтения и уважения к хану и государству.

Аудиенция у хана проводилось по особому обряду: войти в шатер или юрту нужно было безоружным, приклонить колени перед ханом, изложить суть своего посещения (простое почтение или какая-либо просьба (например, ярлыка на княжества или военной помощи)), принять чашу с кумысом и испить её. В следующие дни князья навещали жен хана и эмиров.

Располагалась свита князя в особом квартале (вероятно, русском). По всей видимости, в столице княжества находились стационарные постройки[1428]. В ставке хана в кочевье ставились шатры, палатки или юрты. У князя было особое отдельное помещение — «двор».

Передвигались князья по ставке хана (столице или кочевью) верхом на лошади в сопровождении ордынских чиновников.

День, судя по сведениям источников, был заполнен молитвами, что можно в целом воспринимать как достоверную информацию. Ведь восприятие необходимости соблюдения ордынских обычаев в качестве прегрешений должно было повлечь их исправление посредством соответствующих епитимий.

§ 4. Дорога из Орды, встреча

Достижение цели визита, в первую очередь получение ярлыка на соответствующее княжество, давало право князю покинуть ставку хана и вернуться домой.