Русские князья в политической системе Джучиева Улуса (орды)

Летописцы обычно лаконично отмечают, что князь выезжает из Орды, правда, отмечая некоторые нюансы. К примеру, под 1243 г., указано, что князь Ярослав Всеволодович «…поиде с великою честью в землю свою»[1429]. Или же под 1246 г. «…Бориса же Васильковича… Сартак же почтивъ его отпусти с миром въ свояси»[1430], а под 1252 г. «пустиша Татарове Разянского князя Олга Ингваровича, внука Игорева, на свою землю»[1431]. Таким образом. Кто-то покидал ставку хана «с честью», а кого-то отпускали после длительной задержки.

Особо отмечаются какие-либо неординарные обстоятельства, например, женитьба: «Въ лѣто 6765 (1257)…Тое же зимы Глеб Васильковичь прииде от Канович во свою отчину, женився в Татарех»[1432]. В XIV в. нередко авторы летописных текстов добавляют милость Всевышенего при возвращении из степи: «Въ лѣто 6837 (1329) божшмъ жаловашемъ выиде изо Орды князь Костянтинъ въ свою отчину въ Тфѣрь и нача княжити тогды тихомирно»[1433].

Однажды в летописях отмечена трудность пути из степи в связи с суровостью зимы: «Тоѣ же зимы (1407–1408 гг. — Ю.С.) быша мрази и снѣзи велици зѣло, и вѣтри и выядицы нестройны, и путь изо Орды (выделено мною — Ю.С.) бяше нуженъ и тяжекъ зѣло…»[1434]. Надо полагать, что обычно князья и их свита выбирали для дороги назад более благоприятные условия, которые не вызывали особых затруднений и потому их описание не попадало на страницы письменных памятников.

Продолжительность пути из ставки хана в княжество, по всей видимости, не сильно отличалась от времени затрачиваемой на путь в Орду. Однако прямых свидетельств об этом источники не сохранили. Мы можем предполагать, что обратную дорогу русские князья и их свита предпочитали делать не по водному пути, а по сухопутным дорогам и занимала она около двух месяцев. Грести вверх по реке было достаточно не просто. Кроме того, на обратном пути, после посещения хана и получения ярлыка (и, вероятно, пайцзы), местные ордынские князьки с более низким статусом не осмеливались требовать подарков и внимания, что упрощало и сокращало дорогу на Русь.

Самое подробное описание пути из ставки хана в княжество сохранилось в «Житии Михаила Тверского» — это описание доставки тела казненного князя в Тверь. Причем описание оставил, по всей видимости, не сопровождавший тело человек — свита князя была задержана в Орде и вернулась на Русь с Юрием Московским следующим летом (1319 г.). Во всяком случае, описывая эпизод, случившийся с одним из охранников тела князя в г. Бельджамене («Бездеж»), автор ссылается ни некоего иерея, «от него же слышахомъ и написахомъ»[1435].

Итак, после казни, которая была осуществлена на Северном Кавказе, где кочевал хан Узбек, 22 ноября тело князя положили на доску, погрузили на телегу и закрепили веревками («…положиша и на велицѣй вѣцѣ, и возложиша и на телегу, и увиша ужи крѣпко…»[1436]. Далее автор отмечает, что тело «…перевезоша за реку, рекомую Адежь, еже речется «горесть»…»[1437]. Уже оттуда тело доставили в Маджары («…И оттолѣ посла тѣло въ Мжачары…»[1438]), а затем в Бельджамен («…И оттолѣ его повезоша к Бездежю…[1439]). В этот ордынский город тело прибыло уже в снежную погоду на санях: «…мнози видевше из града около саней святаго множество народу…»[1440]. Далее автор «Жития…» указывает, что тело Михаила было доставлено в пределы русских княжеств, где, проехав ряд городов, которых, к сожалению, автор не назвал, прибыло в Москву («…И оттолѣ повезоша его в Русь. Везуще его по градомъ по русскимъ и довезоша его до Москвы…»)[1441]. Только летом 1319 г. после возвращения князя Юрия Даниловича Московского от Узбека тело Михаила доставили в Тверь («…привезоша мощи святаго въ Тферь со многою честию»[1442]).

Со времени «великой замятни», в условиях ослабления центральной ханской власти, русские летописцы начинают фиксировать нападения на князей именно на обратном пути из Орды с целью грабежа. К примеру, под 1361 г. помещен рассказ о стычке князя Андрея Константиновича Нижегородского с князем Рятекозем: «И въ то время князь велики Андрѣй Констянтиновичь Нижнего Новагорода поиде изо Орды въ Русь, и на пути удари на него князь Ретякозъ, и поможе Богъ князю Андрѣю Констянтиновичю Нижняго Новагорода, и приде здравъ на Русь»[1443]. Здесь же летописец особо отмечает, что «мнози князи Рустіи въ то время изо Орды избѣжаша, а Ростовстіи князи граблени избѣжаша»[1444].

После нашествия Токтамыша и задержания в степи сыновей великих князей в качестве почетных заложников летописи фиксируют побеги князей из ставки хана. Учитывая, что с момента въезда на территорию Орды к русским князьям приставлялись особые сопровождающие, а почетные заложники, по всей видимости, удостаивались пристального внимания, побег из ставки хана являлся непростой задачей.