Русские князья в политической системе Джучиева Улуса (орды)

В Волынской Кормчей книге сохранилось свидетельство о посещении ставки Ногая в 1286 г. князем Владимиром Васильковичем Волынским. «В лето (1286) списан бысть сеі монаканон боголюбивым князем владимирским сином Васильковим, внуком Романовым и боголюбивою княгинею его Ольгою Романовною. Аминь, рекше конец. Богу нашему слава во веки. Аминь. Пишущим же нам сии книгы. Поеха господин наш к Ногаеви, а госпожа наша остала у Володимири»[902]. С. Панышко рассмотрел вероятные причины и последствия поездки князя к Ногаю[903]. По его мнению, данное путешествие было связано с вопросами наследования княжества: Владимир намеревался передать свои владения Юрию Даниловичу, на что надеялся получить соизволение могучего ордынского правителя.

Однако существует вероятность и иной причины. Около 1286 г. в Орде сменился хан[904]. Этот факт требовал возобновления инвеститур. В этом случае мы можем предполагать, что поездки в ставку Ногая совершили и другие князья Галицко-Волынской земли, а в ставку нового хана, возможно, ездили представители иных княжеств как южной, так и Северо-Восточной Руси.

С середины 1280-х гг., в прямой зависимости со сменой хана, активизировалась западная политика центрального правительства Орды. Зимой 1286–1287 гг. татарские войска, во главе с новым ханом Тула-Бугой, совершили поход на Венгрию через Карпаты. Присоединился к военной акции и Ногай. Галицко-Волынская летопись отмечает, что Орда пришла «в силе тяжце во бещисленном множестве» и «воевавшима землю Угорскую». По данным Бейбарса, татары «разлили повсюду опустошение, грабили что хотели, избивали кого хотели…»[905]. Однако на обратном пути Ногай и Тула-Буга разделились. Первый пошел «на Брашев» и благополучно добрался до своих кочевий. Последний же пошел «через горы» и заблудился в Карпатах «и ходи по тридцать дней». В результате в его войсках возник голод и «начаша люди измирати, и умре их бещисленное множьство». Туле-Бука же «выиде пешь со своею женою, об одной кобыле, посрамлен от Бога». Ордынский хан заподозрил, что Ногай специально направил его в горы, с целью ослабить его войска. И с этого времени «…в него (Тула-Буку — Ю.С.) закралась вражда и вселилась злоба…»[906].

Однако, несмотря на недоверие к Ногаю, Тула-Бука совершил совместный с ним поход на Польшу следующей зимой 1287–1288 гг. Причем летописец специально отметил, что «бяше же меже има (Ногаем и Тула-Букой — Ю.С.) нелюбовье велико». Причем и туда и обратно ордынские войска двигались порознь «зане быша межи има нелюбье велико». В походе участвовали и русские князья: Лев Галицкий, Мстислав Луцкий, Владимир Владимиро-Волынский и Юрий Львович. Галицко-Волынский летописец отметил также, что «тое же зимы и в ляхох бысть мор векик. Изомре их бещисленое множество». А хан Тула-Бука с войсками «стояша на Лвове земле две недели, кормячесь, не воююче… И учиниша землю пусту всю». Далее летописец отмечает, что после ухода ордынцев Лев посчитал людские потери и недосчитался около тринадцати тысяч человек[907].

Таким образом, за время многочисленных ордынских внешнеполитических акций в 1270–1280-е гг. князья Галицко-Волынской Руси обязаны были участвовать со своими дружинами в походах татар, а также предоставлять ханским войскам базу для ведения боевых действий, что неоднократно приводило к разорению подвластных им территорий. Нередко они сами являлись инициаторами призвания ордынцев для решения своих внешнеполитических проблем. Фиксируется поездка в ставку Ногая князя Владимира Васильковича, что может свидетельствовать о поездках в ставки ордынских ханов и других князей Галицко-Волынской земли.

Кроме того, Галицко-Волынская летопись фиксирует заверение завещания князя Владимиро-Волынского во время похода татар и русских князей на Польшу. В частности, князь Владимир, по данным летописи, заявляет своему брату Мстиславу: «Брате, видишь мою немощь, оже не могу, а не у мене детий. А даю тобе, брату своему землю свою всю и городы по своемь животе. А се ти даю при царихъ и при его рядьцахъ»[908]. То есть, здесь подчеркивается, что ордынские ханы рассматривались как высшая властная инстанция, и их участие в утверждении завещания давало ему особый статус и авторитетность.

* * *

Таким образом, к концу XIII столетия русские княжества оказались вовлеченными в систему ордынской государственности. Русские земли обязаны были выплачивать ордынскую дань — «выход», русские князья получали право владеть своими землями из рук хана в виде ярлыка (причем, для его получения требовалась личная явка ко двору), русские войска активно использовались во внешнеполитических акциях Орды.

Показательно, что одним из завершающих событий XIII в. явился перенос русской митрополичьей кафедры из Киева во Владимир-на-Клязьме. Митрополит Максим покинул город «не терпя татарского насилиа»[909].

Всего за 1260–1300-е гг., таким образом, зафиксировано 44 поездки к ордынскому двору, осуществленных 21 князем и двумя княгинями.