Русские князья в политической системе Джучиева Улуса (орды)

Весьма показательно, что наиболее широко в военных мероприятиях ордынского государства участвовали галицкие и волынские князья. Больше всего — четыре раза — зафиксировано участие Льва Даниловича Галицкого, Мстислава Даниловича Луцкого и Владимиро-Волынского.

На выявленные показатели, вне всякого сомнения, особо повлияли уникальные обстоятельства жизни и деятельности каждого князя. Однако данные источников четко иллюстрируют, что князья, которые потенциально могли рассматриваться как претенденты на великокняжеский престол или впоследствии занимавшие его, чаще других ездили в ставку хана. По всей видимости, именно там, в столице Орды, решалась судьба великого княжества, потому поездка в ставку хана стала в течение второй половины XIII столетия неотъемлемой частью политической культуры и практики Руси.

§ 5. Особенности пребывания при дворе ордынского хана князей Черниговской и Турово-Пинской земель в XIII в. начале XIV в.

На протяжении времени ордынского владычества над русскими княжествами свидетельств о пребывании при дворе ордынского хана князей южной Руси сохранилось крайне мало. Это во многом объясняется состоянием источниковой базы: если галицко-волынское и северо-восточное летописание сохранилось в составах крупных сводов, то летописные памятники Киевской, Черниговской, Смоленской земель для данного времени известны лишь фрагментарно.

Тем не менее, в обрывочных свидетельствах Северо-Восточного, Галицко-Волынского и Новгородского летописания, в записках путешественников, в поздних синодиках отложились прямые и косвенные указания на поездки представителей главным образом черниговского княжеского рода в ставки ордынских правителей.

Наиболее исследована[914] поездка в 1245 г.[915] Михаила Всеволодовича Черниговского, который принял в ставке Батыя мученическую смерть. О пребывании в Орде князя Михаила и его гибели повествуют русские летописи и рассказывают участники католической миссии в Монгольскую империю Плано Карпини и брат Бенедикт Поляк.

Русские летописи и францисканские миссионеры отметили пребывание в Орде и черниговского князя Андрея Мстиславича, который также был казнен по приказу Батыя. Причем, если русские летописцы лишь отмечают его гибель[916], то папские посланники упоминают и обвинения, которые были против него выдвинуты. По словам Плано Карпини князю поставили в вину то, что он «уводил лошадей из земли и продавал их в другое место; и хотя это не было доказано, он все-таки был убит»[917].

В исследовательской литературе нет однозначного мнения к какой из ветвей черниговского дома принадлежал Андрей, его отец Мстислав и его, не названный по имени, брат. Он может быть сыном Мстислава Святославича (князя Козельского и Черниговского — дядя Михаила Всеволодовича) или Мстислава Глебовича (князь черниговский — младший двоюродный брат Михаила Всеволодовича), либо сыном рыльского князя Мстислава Святославича (однако ни он, ни его отец не являлись черниговскими князьями). В.М. Коган и В.И. Домбровский-Шагалин называют его сыном Мстислава Романовича Старого, князя Смоленского и киевского[918], что, вероятно, следует признать ошибкой.

Наиболее вероятным претендентом на роль отца князя Андрея следует признать Мстислава Святославича Козельского[919]. Основой такого отождествления служит тот факт, что в Любецком синодике сохранилось поминание «в[еликого] к[нязя] Пантелеимона Мстислава Черниг[овского] и княгиню его Марфу»[920]. Филарет (Гумилевский) полагал, что в памятнике упомянут именно князь Мстислав Святославич Козельский, а Пантелеймон — его крестильное имя[921]. Это тем более вероятно, что в Елецком и Северском синодиках вслед за Пантелеймоном/Мстиславом поминаются его дети: «к[нязь] Димитрий, к[нязь] Андрей, к[нязь] Иоанн, к[нязь] Гавриил Мстиславичи»[922]. С точки зрения сложившийся системы наследования власти после смерти Михаила Всеволодовича (1245 г.) и Мстислава Глебовича (после 1239 г.) очередными претендентами становились именно дети Мстислава Святославича. Однако его старший сын Дмитрий Мстиславич погиб вместе с отцом был в ходе сражения на Калке в 1223 г.[923] Судя по свидетельствам Елецкого и Северского синодиков, следующим по старшинству сыном Мстислава был именно Андрей. По праву старшинства в роду он и отправился в 1246 г. в Орду за ярлыком на черниговское княжение. Однако, как уже было отмечено, его поездка закончилось казнью князя, а в ставку хана в 1246–1247 г. прибыли супруга Андрея и его младший брат. В синодиках, однако, упомянуто два его младших брата: Иван и Гавриил.