Русские крестьянские ремесла и промыслы

На мужицкое (и купеческое) счастье самородные соляные рассолы как раз там в России находятся, где для земледелия ни климат, ни земли не годятся, – на Русском Севере. Там у крестьян от земледельческих работ много свободного времени оставалось на разные промыслы. Там у нас и город Устьсысольск есть, и Сольвычегодск, и просто всякие Усолья. Там копали глубокие узкие колодцы, и по деревянным трубам самотеком или с помощью простейших насосов поступал наверх рассол. Оставалось только разлить его тонким слоем по чренам, большим железным сковородам, и выпаривать, пока на дне не оставался тонкий слой соли. Ну, так уж просто… Рассказывать нечего. Только вот еще с XVII века работа на соляных варницах входила в число тяжелейших каторжных работ. Русский бытописатель С. В. Максимов дал краткое описание соляной каторги в Сибири. Воспользуемся им. «Солеваренная каторга была вся тяжелая. Тяжела была больше всего для организма… Прежде, когда гнали человеческою силою рассол из соляных источников по желобам и поднимали бадьями в бунфы посредством насосов – солеваренная каторга была настоящая, тяжелее и мрачнее всех. Ссыльные качали насосы на высоких каланчах иногда при 30 градусах морозу… Насосы были первобытной формы, как на простых барках, однако требовали при каждом движении силы и поклона телом почти до земли. Рассол должен был пробегать по желобам беспрерывно; платье на рабочих сначала мокло от брызг, потом замерзало. Рабочий, отбыв всю свою смену, все стоя на ногах, действительно побывал на каторге. Тяжелая качалка так утомляла людей, что они часто падали на месте без памяти от крайнего истощения <…> Жар, который скопляется в том сарае, где варится соль в громадном чане или сковороде, становится во время горячих и спешных работ до того тяжелым и невыносимым, что арестанты принуждены скидывать с себя все платье и работать голыми до обильного пота. Но и при этих условиях духота и жар до того неодолимы, что каждый рабочий обязан выбегать из варницы в бревенчатую холодную пристройку, плохо мошоную и без печки, где, таким образом, ожидает мокрое и потное тело рабочего свежий, морозный, уличной температуры воздух. Многие варницы от неправильного устройства пролетов накопляли такой дым, что рабочие, для направления огня, не могли и по земле ползать. В ветреное время они задыхались, на лучший конец добивались безвременного страдания и боли глаз, до потери аппетита. Малейший порез какого-нибудь члена, при разъедающих соляных парах варницы, производил опасные жгучие раны. Присоединяя к ним неизбежную простуду, при быстрой и крайней перемене температур, мы встречаем тот положительный факт, что редкий рабочий выдерживал больше двух месяцев…» Так это каторга. Для преступников. И не мелких, а серьезных – для убийц и грабителей. А вологодские да архангельские мужики сами шли на такую работу. По 100 с лишним человек трудилось в Тотемском уезде Вологодской губернии на трех солеваренных заводах, а всего здесь на солеварнях работало до 8300 человек.

Кто не верит в эти ужасы, пусть расцарапает себе пальчик и на денек опустит его в крепкий рассол. Ну да мужику ничто – у него кожа дубленая.

Помимо работы на соляных варницах, крестьяне северных губерний добывали соль для собственного употребления, конечно, незаконно, тайно: слишком дорога была соль. Вокруг соляных варниц попросту копали пропитанную солью землю, дома растворяли ее в воде, отмученную воду сливали и выпаривали соль на сковородах. Конечно, соли получалось немного, она была грязная, в пищу людям не годилась, но для домашнего скота была вполне пригодной. А ведь корове худо-бедно горсть соли на ведро пойла сыпануть нужно. Это же за год сколько ее, покупной, сойдет, на какую копейку? А так, пусть весь в саже да копоти ходишь, а барышок небольшой в хозяйство идет.

Кузнечно-слесарное и ювелирное дело

И еще одно минеральное сырье было в ходу. Болотные железные руды. На старых болотах можно заметить, что вода между кочками покрыта как бы легкой пленкой ржавчины. Это миллионы микроорганизмов вырабатывают железо. Железа вообще в природе много, например, в яблоках. За миллионы лет на месте бывших болот, совсем неглубоко под землей, образовались залежи таких болотных руд, созданных этими микроорганизмами. Кое-где на речных перекатах куски такой руды, напоминающие бурые ошметки, можно даже найти среди обкатанных голышей. На залежах этих руд, среди лесов, дававших топливо для домниц и сыродутных горнов, на речках, дававших энергию для водяных колес, возникали маленькие заводики, плавившие эти руды. Но это был промысел уже не крестьянский, хотя и работали на добыче руд и выжиге угля и даже у самих домниц, конечно, крестьяне. Все же это заводская, а не кустарная промышленность. Но… с петровских времен этих рабочих все равно называли крестьянами: приписанных к казенным заводам – приписными, а купленных к частным заводам – посессионными. Да они в свободное от регламентированных работ время и занимались земледелием, как обычные крестьяне.