Русские крестьянские ремесла и промыслы

В Приуралье еще существовала кустарная обработка минералов – гранение и шлифование поделочных, полудрагоценных и драгоценных камней, резьба по мрамору, селениту, змеевику и серпентину. Наверное, многим доводилось читать сказы Бажова о мастере Даниле и хозяйке Медной горы. Он работал с дорогим поделочным камнем – малахитом. Когда-то мастера-гранильщики работали в Императорских Петергофской и Екатеринбургской гранильных мастерских – выделывали вазы для царских дворцов, письменные приборы и массу разных мелочей, от гербовых печаток, которыми припечатывали письма, оттискивая на разогретом сургуче родовой герб. Принадлежали эти фабрики Удельному ведомству, содержавшему Императорскую Фамилию и царские дворцы. После отмены крепостного права, в том числе и освобождения удельных крестьян от власти гранильной мастерской в Екатеринбурге и ее отделения в Мраморском заводе, обработка цветных камней получила характер ремесленного производства. Камни добывались старателями на золотых приисках Екатеринбургского и Верхотурского уездов, а в виде крестьянского промысла – на Мурзинских месторождениях, знаменитой на Урале Мурзинке. Среди старых, рассыпавшихся гор неглубоко, выходя даже на поверхность, залегали минеральные жилы. Через торговцев камни попадали к кустарям, которые прямо у себя в избе, пользуясь простыми инструментами, резали печатки, точили вазочки и полировали детали письменных приборов из малахита, орлеца, яшм, мраморов, а то и из благородного лазурита.

Работа эта была очень трудоемкой, и хотя изделия получались недешевыми, на круг заработок резчика-гранильщика был очень невелик. Тем более что мастера не сами продавали свои изделия, а сдавали их скупщикам, у которых вечно были в долгу за взятые вперед хлеб, соль и другие продукты и товары. И еще уходили деньги на содержание «вертела» – рабочего, вращавшего наждачные камни и войлочные круги, на которых гранили и полировали камень сами гранильщики.

Примечательным местом приложения рабочих крестьянских рук была золотопромышленность. Залежи золота в России были открыты только в 1724 году на Урале, а добыча его началась лишь в 1752 году и до 1812 года была казенной монополией. В этом году добычу золота разрешили горнозаводчикам Урала, в 1826 году купцам было дозволено искать золото в Вятской и Тобольской губерниях (правительство не считало нужным открывать сразу все золотоносные провинции), и несколько позже начались поиски золота по всей Сибири. Положение 1838 года разрешило добывать золото только потомственным и личным дворянам, почетным гражданам и купцам 1‑й гильдии, и то не на всех территориях Сибири. И только с 1870 года добыча золота была разрешена всем, кроме служащих Министерства государственных имуществ по горному ведомству, чинов полиции, судебного и горного ведомств и административным служащим в сибирских учреждениях, их женам и неотделенным детям – во избежание злоупотреблений. А с 1877 года казна отказалась от золотодобычи, и она стала только частной. Нужно было лишь получить разрешение от горного ведомства и уведомить полицию.

Так что золотой промысел в России был делом новым. Добыча золота из рудных месторождений на рудниках, требовавшая больших затрат, была почти не развита. Мыли рассыпное, шлиховое золото. А для этого требовался железный лоток (можно было обойтись и жестяным тазом), лопата, топор, несколько досок и пригоршня гвоздей для изготовления «проходнушки». Казалось бы, старатели, мывшие в лотках золото по уральским и сибирским речкам, могли получать большие деньги. Но… старательство – очень затягивающее занятие, и «старались», т. е. мыли золото, азартные люди, иногда в прямом смысле слова, слегка свихнувшиеся на этом деле. В одиночку, как зверь, ободранный и полуголодный, неделями и месяцами бродил старатель по горам и диким дебрям, по приметам отыскивая золотую жилу и пробуя мыть золотой песок в горных ручьях. А намыв и продав скупщику добычу, тут же проматывал ее по кабакам, поил встречного и поперечного, расшвыривая деньги; большим шиком среди старателей было, выйдя из тайги, обмотать ноги в лаптях вместо изодранных холщовых онуч… несколькими аршинами дорого бархата, да так, чтобы концы тянулись по грязи. Знай-де наших!.. Огромное терпение требовалось старателю и страшные лишения переживал он, пока старался, и снимал он накопившееся нервное напряжение единственно известным и доступным ему способом.