Русские крестьянские ремесла и промыслы

На три-четыре тонких поперечных бревна-ронжины укладывали рядком сплавляемые бревна, вершинка к комлю, комель к вершинке, чтобы плот получился ровным. На слой бревен укладывали еще ряд ронжин и концы их связывали толстыми черемуховыми или березовыми вицами – прутьями толщиной в большой палец мужской руки, а то и потолще. Для этого в мощных мужицких руках с корявыми толстыми пальцами завивались вицы, как веревки. Попробуйте на даче срезать хотя бы нетолстый прутик и перекрутить его, свить, наподобие веревки – прочувствуйте, каково было плотовщикам. Плоты сплачивались в два и даже в три слоя, с тремя-четырьмя рядами ронжин, но это уже на полноводных реках. На маленьких речках плотогоны гнали плоты одиночные, а на полноводных реках из десятка плотов сплачивали «щуку» – длинный плот. В голове щуки шел плот поуже, затем ставились широкие плоты, а хвост составляли плоты все более узкие. Такая гибкая щука, извиваясь на ходу, легко миновала излучины рек. Управлялись плоты потесями, утвержденными на колодах в голове и хвосте огромными веслами из целых бревен, к которым прибивались толстые широкие лопасти. Ухватить такое весло было трудно, поэтому на конце в них вдалбливались короткие толстые пальцы, обрезки стволиков молодых деревьев. На широком плоту ставился шалаш для отдыха плотогонов-бурлаков и перед ним насыпался слой земли для теплинки, небольшого костра, чтобы можно было и пищу сготовить, и обсушиться, и погреться в холодную весеннюю ночь. Ведь шли плоты безостановочно, день и ночь, чтобы успеть сплавиться, пока не спала полая вода.

Рис. 5. Вязка плота

И опять-таки полных и точных данных об объемах лесосплава у нас нет. Но вот в трехлетие 1842–1844 годов по Вологодской губернии в среднем сплавлено было плотов 4491, в 1845–1847 годы – 4383, в 1848–1850 годы – 2035, в 1851–1853 годы – 2409, в 1853–1857 годы – 4478, в 1858–1860 годы – 5128. Думается, данные эти и не полны, и не точны, иначе чем объяснить такой разнобой в цифрах. И все же цифры эти впечатляют: ведь на каждый плот требовалось несколько сплавщиков.

Дровяной лес, например, к металлургическим заводам, в ту пору использования водяного колеса, стоявшим на огромных прудах или на озерах возле истоков вытекавших из них рек, доставляли на больших барках-дровянках, или россыпью, в кошелях. Кошель – это огромный бон, десятки бревен, связанных концами. Бон этот на воде образовывал огромную петлю, в которую рабочие загоняли баграми двухметровые обрезки «швырка», так что поверхность воды внутри петли сплошь была покрыта лесом. Затем оба конца петли цепляли к буксирному пароходику, и он неспешно тянул груз до нужного места. Правда, при сильном волнении (а на огромных Ладожском или Онежском озерах и настоящие шторма бывают) лес мог выйти из кошеля. Вот этот-то топляк и поднимали крестьяне Шлиссельбургского уезда, о которых шла речь в предыдущем разделе.

Конечно, вся эта работа с вязкой и сплавом плотов и сбором швырка в кошели была очень мокрой, а порой и опасной. В детстве мне доводило ловить удочкой рыбу, сидя по пояс в воде на бревне такого кошеля и закидывая леску между дровами. А сплавщики бегали по этим бревнам и даже плавали на них, стоя, балансируя с помощью длинного багра. Упасть в воду внутри кошеля, так что над головой сомкнутся тяжелые дрова – не шутка: можешь и не вынырнуть.

Плотничное дело

Лес не только рубят. Рубят и из леса. Построить что-либо из бревен – дом, мост, шлюз, баню, мельницу, – значит «срубить». А основой постройки был «сруб». Потому что его «рубили» топором. Лет 50–60 назад среди искусствоведов и экскурсоводов в ход пошла хлесткая фраза: «Срублено одним топором и без единого гвоздя». Это чушь. Такое мог сказать только «интеллигент», для которого прямо вбитый гвоздь – верх мастерства.

На самом деле при строительстве, да и в любом деле употреблялся целый комплекс инструментов. Еще со времен Киевской Руси знали и поперечную пилу-ножовку, и долото, и тесло, и скобель, и другие инструменты. И гвозди тоже употреблялись. Правда, старались, где можно, обойтись без них: ведь каждый гвоздь вручную ковал кузнец, и гвозди были дороги. И все же кое-где без гвоздя невозможно было обойтись, как, например, без долота невозможно было вынуть паз в бревне, а без пилы – зарезать шип для этого паза. В XVIII же столетии, с легкой руки царя Петра вместе с иностранными кораблестроителями пришел в Россию широкий набор инструментов для пиления, строгания, долбления, сверления дерева: всякие шерхебели, зензубели, шпунтубели, галтели да фуганки; уже сами их названия говорят, каково их происхождение. Мы сегодня можем увидеть бревенчатые постройки только XIX, редко XVIII века. И при их строительстве уже употреблялся инструмент самого разнообразного назначения. Никто же в угоду краснобаям не пользовался принципиально одним топором. Работали так, чтобы можно было выполнить работу легче и быстрее: работали ради заработка, здесь не до изысков.