Русские масоны. От Романовых до Березовского

Троцкий в гот период перебрался в Париж, где издавал газету «Голос*», затем «Наше слово», благодаря поддержке былых друзей по венской «Правде», а также одно время Мартова, Володарского, Мануильского. Одним из первых он публично заклеймил Парвуса и сообщил о полном разрыве с ним всех отношений, хотя и не удержался от похвал за былые заслуги перед рабочим классом. Троцкий не раз живописал о трудностях с финансированием выпуска своего детища, умалчивая, однако, о денежных источниках. Впрочем, есть указание на более позднее признание самого Троцкого, который оказался в Нью-Йорке, о получении им денег для «Нашего слова», в основном от Раковского, который ухитрялся быть одновременно лидером социал-демократов Румынии, еще нейтральной, и принадлежать к числу руководителей аналогичной партии Болгарии, тогда воевавшей на стороне Германии и Австро-Венгрии²³⁵. В то же время Раковский и Парвус сотрудничали, когда последний уже превратился в тайного эмиссара германского правительства. Соображения Берлин одобрил и выдал своему агенту первые суммы, что ныне документально доказано²³⁶. Однако он сразу натолкнулся на серьезные трудности, и все попытки организовать встречу радикальных оппозиционных лидеров или, но крайней мере, встретиться с ними поодиночке успехом не увенчались, а Ленин просто выставил его за дверь.

Во время почти двухлетнего пребывания во Франции под видом корреспондента «Киевской мысли» Троцкий, по собственному признанию, поддерживал все время «теснейшую связь с левым крылом французского социализма и синдикализма». В августе 1915 г. вместе с представителями этих кругов выезжал на конференцию интернационалистов в Циммервальде, где Ленину не удалось провести резолюцию о превращении империалистической войны в гражданскую²³⁷. Именно среди французских левых находилось немало масонов, в ложе которых мог оказаться Лев Давидович. Но, в отличие от Ленина, бывшего ученика одного из братств Великого Востока, тот вступил в некую ассоциацию Великой Ложи Франции (ВЛФ), союзницы ВВФ, руководимой видными деятелями Верховного Совета Франции (ВСФ), входившего в конфедерацию центров древнего шотландского устава, где главенствовали американские советы северной и южной юрисдикции. Тем самым пришлось взять на себя определенные обязательства перед своими шефами, пренебрегать которыми не полагалось.

Пока уйдем на пятнадцать лет вперед от хронологической канвы и коснемся периода высылки Троцкого из СССР за антипартийную деятельность, когда его временно приютили турки на Принцевых островах Мраморного моря. В 1930 г. он опубликовал в Берлине автобиографию «Моя жизнь», в которой затронул и масонство. В отличие от резко негативной позиции на IV конгрессе Коминтерна, он стал трактовать феномен более объективно. Как отмечено в книге, еще в 1898 г. юный узник царской тюрьмы заинтересовался Орденом «вольных каменщиков» и несколько месяцев читал о нем книги, доставляемые родственниками и друзьями. Он даже очень бегло изложил обстоятельства его зарождения на Западе и перешел к России Беремен правления Екатерины II, когда он стал «маскарадным отражением дворянско-чи-новничьей иерархии». Упомянут был и просветитель Новиков, сосланный почему-то в Сибирь вместо Шлиссельбурга. Видимо, писавшего подвела память. По словам Троцкого, свои мысли и соображения на сей предмет он заносил в тетрадь, надеясь на возможную публикацию такой работы, ведь «основные мысли и выводы были верны». К сожалению, тетрадь затерялась в архиве газеты «Искра», и разыскать ее не удалось¹.

Признаться, среди бумаг опального лидера и близких ему современников упоминаний об изложенном эпизоде встретить не удалось. Не исключено, что он был просто вымышлен, служа своего рода сигналом для былых единомышленников, средством доказать чуть ли не положительное отношение к масонству с молодых лег. Возможно, иностранные адепты приняли сигнал к сведению, в отличие от эмигрантов-черносотенцев, инспирировавших в Париже брошюру Н. Свиткова «Масонство в русской эмиграции (к 1 января 1932 г.)>. Автором ее был полковник белой армии Н.Ф. Степанов, позднее рьяно выполнявший всякие поручения гестапо. К книжке помещался «масонский список», содержащий фамилии эмигрантов, а такЖе многих видных руководителей СССР, включая смещенных с постов.

Брошюра вызвала переполох в кругах наших соотечественников, но особенно взволновала члена берлинской ложи «Великий Свет Севера» С.А. Соколова (псевдоним Кречетов), который направил мастеру А.К. Элухену 12 марта 1932 г. письмо о необходимости публично заклеймить «клеветнический» опус. Оно, в частности, утверждало: «Как показывает⁴ анализ, список составлен по следующему рецепту. Там имеется известное количество подлинно масонских имен, к ним добавлены различные имена эмигрантских деятелей и лиц, не принадлежащих к масонству, и все это сдобрено именами видных большевиков, умерших и живых: