Русские музы. Истории любви великих художников и их русских муз

Дело в том, что за более чем 20 лет сотрудничества с художником у нее накопились его произведения. Желая помочь своей ассистентке в безбедном будущем, Матисс дарил ей по две картины в год – одну на Рождество и одну на день рождения. Матисс знал, что цены на его работы будут только расти, а значит, Лидия сможет их продать и более чем комфортно встретить старость. Несмотря на бесценное богатство, которым обладала Лидия, жила она очень скромно. Много лет пользовалась общественным транспортом и носила всего несколько строгих костюмов.

Своей уникальной коллекцией Делекторская распорядилась совсем не так, как предполагал художник. Она постепенно передавала картины в дар музеям СССР и Франции. Единственным требованием оставалась анонимность дарителя. Чтобы прожить, она продала свою квартиру в Париже с условием, что останется жить в ней до самой смерти.

До конца жизни она оставалась лучшим специалистом по атрибуции картин Матисса. Кто еще, если не она, мог точно подтвердить авторство картин?

Делекторская много читала, в том числе на русском языке. Когда в 1956 году она услышала, что в Париж приедут Константин Паустовский и Даниил Гранин, отправилась в гостиницу попросить автограф. Завязался разговор, и Паустовский выразил желание посмотреть, как живут простые французы, на что Делекторская пригласила его к себе. Позже Паустовский так описал этот визит своем очерке «Мимолетный Париж»:

«В маленькой квартире комнаты были расположены на разных уровнях. Все окна, когда мы вошли, оказались распахнутыми настежь, хотя в квартире никого не было, кроме черного кота. Оказывается, окна не закрывались все лето. По комнатам бродил теплый ветер. Лидия Николаевна щелкнула выключателем. Вспыхнула люстра, и я невольно вскрикнул, – комнаты были увешаны великолепными холстами, написанными смело, ярко, как то и подобает большому, хотя и неизвестному мне мастеру. „Что это?! – спросил один из нас. – Что это такое?“ Я подошел к картинам и на каждой в правом углу увидел небрежную подпись черной краской: „Матисс“. Среди холстов было несколько портретов Лидии Николаевны с надписью по-французски: „Lidia“.

„Дело в том, – сказала наконец с усилием Лидия Николаевна, – что в течение более чем двадцати лет я была очень близким Матиссу человеком. Эти картины он подарил мне. Часть из них я отослала в дар Эрмитажу, остальные после моей смерти будут национальной собственностью. Какой человек был Матисс, я рассказать не могу, нечего даже и пытаться“ [20].

Завязалась дружба, и Паустовский предложил Лидии попробовать перевести его книги на французский. Привыкшая к смелым авантюрам и большому объему работы, Делекторская согласилась. Благодаря ей в 1986 году во Франции было опубликовано собрание сочинений Паустовского. Благодаря ей проза Паустовского стала известна во Франции. Лидия приезжала в СССР передавать работы Матисса и лично обсуждать с Паустовским тонкости перевода.

Она охотно принимала у себя молодых гостей из СССР, отправленных во Францию. Будущий легендарный директор Пушкинского музея в Москве Ирина Александровна Антонова тепло вспоминала Делекторскую, с которой познакомилась еще в молодости. Вместе они ездили отдыхать в Ялту, вместе посещали спектакли в Москве и Париже. По воспоминаниям Ирины Антоновой, однажды Лидия получила предложение от Марка Шагала. Овдовевший художник хотел жениться на этой замечательной женщине, но она отказала, хоть и хорошо к нему относилась. Она не хотела связывать себя с кем-то еще.

К сожалению, в последние годы жизни Лидия не чувствовала себя счастливой. В ней погасла энергия жизни. Делекторская сама заказала себе место на кладбище в Париже и даже организовала скромное надгробие, оставив место для даты смерти. Она никому не хотела создавать хлопот, поэтому организовала все заранее, купила надгробие, подарила знакомым все свои сколько-нибудь ценные вещи. После очередной попытки самоубийства она скончалась в Париже в своей квартире в возрасте 88 лет.

Ее похоронили вместе с последней вещью, оставшейся от Матисса, – его ночной сорочкой.

Сегодня могила Делекторской находится в городе Павловске под Петербургом, после кончины родственники из России решили захоронить Лидию на родине. На лаконичном надгробии надпись: «Матисс сохранил ее красоту для вечности».

Надежда Ходасевич и Фернан Леже

«Если тебя не пускают в дверь, лезь в окно, если не пускают в окно, лезь через крышу, если есть мечта, нужно обязательно действовать»[21], – так говорила Надежда Ходасевич-Леже своему зятю и по такому принципу жила сама.