Русские на Севере. Борьба за освоение северных морей и рек

спустившись вниз по Лене, вышел в море и достиг ни востоке р. Яны; в это же время Иван Ребров, прибыв на Лену из Маигазеи, продолжал плаванье «по .морю на новую сторону». В 1636 г. енисейский десятник Елисей Юрьев Буза был отправлен с десятью служилыми людьми и сорока промышленниками вниз по Лене. Выйдя в море, он взял курс на запад и достиг устья р. Олеиска. Перезимовав здесь, Буза весною вернулся на Лену сухопутьем, построил ,при устье р. Молоди две коми и снова вышел Леною в море. Плывя морем пять дней на восток, Буза дошел до р. Яны. три недели брал с местных жителей ясак, перезимовал з этих местах, весною построил четыре коми и, спустившись вниз по Яне, основал в ее устьях Устьянск. В 1638 г. Посник Иванов с тридцатью удальцами и лошадьми сухопутьем дошел до верховьев Яны. Тут он встретил тунгусов, называемых ламутами, которых он обложил ясаком. Отважный землепроходец Иванов весною 1639 г. перешел горы, достиг Индигирки и проник в земли юкагиров. Захватив одного из них, Иванов оставил здесь девятнадцать человек (троих специально для сбора ясака), а сам вернулся в Якутск. В своем донесении он сообщил, что земля юкагиров богата рыбою и зверями и что он видел у туземцев серебро, но, не владея их языком, не мог узнать, откуда оно. Иванов снова был послан к юкагирам, и с тех пор с них стали взимать регулярный ясак⁹.

В целях ознакомления с Сибирью.и получения ясака предпринимались и поощрялись правительством самые отчаянные предприятия служилых и промышленных людей; в девственной тайге, в чаще «допотопных» лесов или на просторах ледяной тундры • ставились укрепленные ясачные зимовья, превращавшиеся затем в остроги с ратными людьми.

Все поиски «новых землиц» сухопутными, морскими и речными путями, предпринимаемые по распоряжению вла-

¹ Ясак — слово тюркское; основное его значение— закон, устав, уложение. Ясак как подать, установленная законом, отличалась от «по-аириков», т. е. добровольных приношений даров.

с гей или личному почину, были необычайно опасными, рискованными предприятиями, грозившими иногда полной неудачей или мучительной смертью от холода, голода, ран при столкновениях с местным населением. «Подобные подвиги,— говорит историк прошлого столетия,— изумительны, если принять во внимание крайнюю суровость климата, перемены ветра при плавании, необходимость строить кочи, проходить сухопутьем по неизвестным странам и таскать на себе тяжести, зимовать в дикой пустыне, при морозе не менее сорока градусов, при недостатке средств и с малым числом людей, среди диких неизвестных племен»¹.

Административные власти русской Сибири во все стороны рассылали разведчиков с строгим наказом досконально разузнавать, какие и где существуют еще неведомые реки. откуда они вытекают и куда впадают, какая рыба и зверь водятся в них, каково управление в новооткрытых землях и как воюют местные жители. Завершив освоение Индигирки, начатое Посннком Ивановым, якутские служилые люди в начале 1640-х годов перешли на небольшую речку Алазею, а е нее еще дальше в восточном направлении на р. Колыму. Повидимому, в 1643 г. Михаил Стадухин в целях закрепления русского господства над Колымой поставил на ней три укрепленных зимовья. С тех пор Колыма служила пунктом, от которого шли поиски морского пути все дальше на востокт'вдоль побережья Ледовитого океана, в те места, где, по слухам, можно было найти в изобилии драгоценный «рыбий зуб» (моржовая кость), после мехов наиболее ходкий товар. В самом конце сороковых годов XVII в. на Кольте была организована с этой целью экспедиция, героем которой явился Иван Семенович Дежнев.

¹ Н. Костомаров, Сибирские землеискателт? XVII века («Русская история в жизнеописаниях се главнейших деятелей», т. II, сто. 269.)

за

ГЛАВА ШЕСТАЯ

основанием Архангельска (1584) Устюг Великий не потерял своего прежнего торгового значения, напротив, оно даже возросло с конца XVI в. Около Устюга сходились дороги (с востока — с Вычегды и р. Юга), соединявшие магистраль Москва — Архангельск с Вяткой, Пермью и Уралом. Благодаря этому Устюг, расположенный на путях, связывавших столицу России с ее тогда единственным портом для заморского торга и с новою областью Сибирью, в начале XVII столетия стал даже больше Холмогор, уступая только Вологде в отношении своих размеров и торговли. Находясь на перепутья между рынками Запада и Востока, Устюг превратился в центр, где сосредоточивался оживленный товарообмен. В Устюг массами привозили на лодках по Печоре и Вычегде зауральскую пушнину — главный предмет экспорта Московского государства. В Устюге меха перегружали на дощаники и отправляли по Двине в Архангельск к моменту прихода туда иностранных кораблей. В Архангельске пушнина продавалась и обменивалась на иноземную продукцию (материи, бакалея, вина, металлы, предметы роскоши), которую транспортировали в Устюг же. Отсюда иностранные товары вместе с местной продукцией и товарами из поволжских городов посылали за Урал для приобре-