Русские на службе у Вермахта

В следующем, 1982 году, Краснов был отчислен из Николаевской Академии Генерального штаба из-за провала одного из экзаменов. Однако для него это не стало большой трагедией, так как он смог после этого полностью отдаться своему любимому хобби – писательству. «В 1896 году в Санкт-Петербурге увидел свет первый исторический труд Краснова – «Атаман Платов». В том же году была издана в 219 страниц карманного формата книжка – «Донцы. Рассказы из казачьей жизни». Сборник рассказов чисто чеховского вида, названия рассказов бытовые, почти не военные: «Денщик», «Не люба…»».¹¹³

Литературную деятельность Краснова в конце XIX века прервала краткая командировка в Абиссинию (Так когда-то называли нынешнюю африканскую страну – Эфиопию.) Здесь русские эксперты инструктировали и обучали гвардейцев местного императора Менелика II. Об этом своем первом военном опыте Петр Краснов оставил потомкам очень красноречивую книгу: «Казаки в Абиссинии». Вот какие подробности о службе русских солдат и офицеров в этой далекой от России стране сообщал Петр Краснов на страницах своего сочинения: «А между тем абиссинцы не так уж страшны… Их нужно давить волей и духом, они бегут цепями, их надо атаковать сомкнутыми ротами, эскадронами, рвать эти цепи, хватать резервы, идти туда, где отчаянно визжать солдатские жены… Они идут 70-80 верст в день, идите 100, 120 и они удивятся и сдадут.

Кого уважают они теперь из европейцев. Одних русских, потому что одни русские оказались сильнее их волей и духом. Русские врачи ковыряли своими белыми руками в вонючих гнойных ранах абиссинских солдат, до которых абиссинец, считая это «кефу» (скверным), не прикоснулся бы ни за что. Гнойные раны заживали и солдат возвращался в строй. Русский кавалерист поручик Б-ч метался по Абиссинии, производя разведки с быстротой и энергией, превосходящей абиссинские, и вот его прозвали «огонь человек», «телеграф человек» и начали уважать.

«Уважать белого воина» – это очень, очень много для абиссинца».¹¹⁴

К этой своей книге Петр Краснов приложил своеобразное руководство по общению с африканскими аборигенами. В нем были и такие строки: «Помни, что ты белый, человек высшей расы, и не теряй своего достоинства рукоприкладством и суетой. Олимпийское спокойствие внушит к тебе уважение».¹¹⁵

После возращения из столь увлекательного приключения на другой континент, Петр Краснов уже не мог мирно проживать в своей уютной петербургской квартире. Его манили новые приключения и испытания. В самом начале двадцатого века Краснов посетил турецко-персидскую границу, Китай, Индию, Японию и Маньчжурию. После завершения всех этих длительных поездок по далеким странам, Краснов вернулся на родину, где был удостоен должности полкового адъютанта гвардейского Атаманского полка. В таком звании он и встретил начало Русско-Японской войны 1904—1905 гг.

Петр Николаевич Краснов, как и многие другие русские военные аристократы его времени, с пренебрежением относился к своему азиатскому противнику – японцам. В их представлении, война Российской империи против этой небольшой островной империи будет недолгой, и, обязательно, окончится победой русских. В газете «Русский инвалид» после начала конфликта между Японией и Российской империей стали появляться статьи Петра Николаевича Краснова под общим названием – «На войне». В этих письмах Краснов нередко выражал свое собственное отношение к японцам: «Весьма вероятно, что японцы грубо и жестоко обращаются с ранеными и с пленными, но это происходит оттого, что они не умеют обращаться хорошо… Никогда не надо забывать, что это дикари, лишенные главного достоинства дикаря – мягкости души».¹¹⁶