Русские на снегу: судьба человека на фоне исторической метели

Впрочем, к концу 1942-го года наши истребители сумели подобрать к нему ключи. Двадцать пятого декабря 1942-го года, над деревней Жутово, наша третья эскадрилья, под командованием капитана Зажаева в составе восьми «ЯК-1», которые пилотировали, кроме командира, Я. Н. Сорокин, А. И. Силкин, О. Бубенков, Панкратов, Осин, Н. Рябов, встретились с 18 «лаптежниками», которых прикрывали шесть «Мессершмиттов». Зажаев поймал «Ю-87» на выходе из пикирования и зажег его, направив в землю, но сразу был атакован «Мессером», который огнем «Эрликона» и крупнокалиберного пулемета повредил оперение «Яка» и разбил заднее бронестекло кабины. Но не долго летчик «Мессершмитта» праздновал удачу, его подловил на вертикали лейтенант А. И. Силкин и, удачно попав по бакам, вынудил идти на посадку. Но особенно хорошо показал себя лейтенант Николай Рябов, сам из сибирских охотников. В тот день он грохнул о землю двух «Лаптежников»: одного поймал на вираже, а другого на выходе из пикирования. «ЯК-1» Рябова был лишь слегка поцарапан пулеметными очередями. Не обошлось и без потерь. В этом бою был сбит и не успел выскочить из своего «Яка» комсомолец, младший лейтенант Панкратов.

Итак, 1943-й год начался с наступления группы Манштейна, вдоль железной дороги из Жутово на Абгонерово по морозной степи. Не терял времени и Паулюс. В глубоких оврагах западнее Воропоново было собрано до 30 тысяч солдат и немало боевой техники для удара изнутри котла навстречу Манштейну. Конечно же, наша авиация засекла это сосредоточение, и штурмовые авиаполки начали долбить с воздуха. В начале января в воздух поднялись все три авиаполка штурмовиков, 74-й, 75-й и 76-ой, которые прикрывал наш полк. Предварительно Лобок и Слободянюк провели разведку сил противника. Ребята пробыли в воздухе примерно полтора часа, но данные доразведки были полными и они легли на карты командиров штурмовых эскадрилий и звеньев. Ровно через час в воздух поднялась вся наша армада. До цели 25 минут лета. Солнце сверкало радостно. Штурмовики тяжело ревели моторами на высоте в триста метров, а на сто метров выше скользили истребители. Еще на расстоянии 10 километров от цели мы сразу увидели дымки от костров, поднимавшиеся над оврагом — немцы грелись, пренебрегая маскировкой. Собственно выбор у них был невелик: замерзнуть или демаскироваться. Вообще, даже невзирая на странности Гитлера, было удивительно, что мощная германская индустрия не снабдила своих солдат теплой одеждой и обувью, в изобилии поставляя им только разнообразные грелки и согреватели, наподобие шахтерской лампочки. Разве согреться такой фитюлькой на русском морозе? Сидит немец, нахохлившись, поставив между ног такую грелку, а голова, и плечи, да и сами ноги, успешно отмерзают. Словом, цель не нужно было искать. Да и упрятаться немцам было негде, вокруг Сталинграда лесов нет, ковыль да овраги, которые мы прекрасно изучили. Даже не маскируясь, открытым текстом по радио, командир 75-го штурмового авиационного полка Ляховский обозначил цель своим эскадрильям: первая атаковала левый овраг, вторая тот, который прямо перед ней, третья правый овраг. Все эскадрильи с первого захода точно уложили в овраг по четыре бомбы, осколочные двадцатипятикилограммовки, с каждого самолета. Потом мы стали в круг над целью и штурмовики, выбирая наибольшее скопление немцев, клали по ним реактивные снаряды. Потом все вместе: штурмовики и истребители, принялись месить немцев, метавшихся в оврагах, пушечно-пулеметным огнем. Немцы пытались лезть по заснеженным стенам оврагов, но крутизна была такой, что выбираться не удавалось. В самом конце нашей атаки на поле боя прилетели, на выручку к своим, четыре «МЕ-109-Ф». Мы только пуганули их, и они, увидев, сколько нас, сразу скрылись. Это была уже другая, веселая война, но, сколько нам пришлось выстрадать до этого веселья! И потому, честно говоря, немцев не было жалко даже по-человечески. Стоило уйти нашей группе, как на ее место сразу пришел 76-ой штурмовой авиационный полк, под прикрытием группы наших истребителей, которую привел майор Семенов. Как мы позже выяснили, нашим огнем мы убили и ранили до двадцати процентов немцев и вывели из строя почти половину их техники. Немцам, которые оказались в этой снежной мясорубке, было уже не до удара навстречу войскам Манштейна. Когда уходили, я оглянулся. Дно оврагов было густо усыпано лежащими немецкими солдатами. Не знаю, дошли ли немецкие похоронки из окружения в уютные немецкие городки?