Русские народные сказки

Побежал посол, увидал человека убитого, вернулся к царице и поведал ей о том. Она собрала войско и пошла на царевича-пастуха вместе с неверным царем. Завидело их войско пастухово, испугалось, разбежалось по лесу и схоронилось. А царевича-пастуха схватили и связали. Царевич – ничего, только говорит:

– Дозвольте мне, господа, рожок с собой взять, перед смертью поиграть…

Ну, вот, привезли пастуха в город, стали виселицу строить, чтобы его вешать, а он им и говорит:

– Повесьте меня наискось, а для того сделайте вы мне три петли, одну на шею, другую на руку, а третью на ногу!..

– Что ж, говорят, – это ничего. Пускай его и так повисит.

И сделали для пастуха три петли.

Поднялся царевич на лестницу, чтобы до петель достать.

– Дозвольте, – говорит, – в рожок поиграть!..

– Что ж, – говорят, – ничего, можно; поиграй!..

Вот он и затрубил в рожок в первый раз, – глядь из лесу рать его выбежала; он во второй раз затрубил, – они на коней сели; в третий раз затрубил, – бросилась его рать к палатам царским, схватили царя неверного и повесили его на первой петле; царицу – на другой петле, а в третью стали совать того, кто эти самыя петли налаживал. А налаживал-то их тот самый кузнец, который царевича своим сыном подменил. Ну, тут он при всем честном народа в своем грехе-то и покаялся…

Вот мало спустя приезжает домой сам старый царь.

Узнал он, что без него произошло, обрадовался он, что сын-то его настоящей объявился, да что такой он смышленый и дельный, – передал ему все царство, а сам в отставку вышел.

Ну, и стал новый царь царствовать, дела решать, да все загадками, куда мудренее старого царя. И прозвал он себя царь-Солома, потому что нашел его пастух на соломе.

Пришло время, и умер царь-Солома и попал в ад. Как воскрес Христос да сошел в ад, чтобы хороших людей из ада вывести, увидал Он в аду, в геенне огненной, царя-Солому и говорит ему:

– Ты здесь зачем? Чай, ты и хитрый, и мудрый был!..

А царь-Солома Ему и отвечает:

– А кто же мне мудрость-то дал? Ты, небось!..

И сказал ему тогда Христос:

– Иди за Мной!

И вывел его Христос из ада, однако, в рай его за Собой не повел. II остался с той поры царь-Солома между адом и раем.

Да, вот и хитрый был царь Солома, а все не святой. В святые-то выхитрить себя так и не смог!..

2. Сыроедиха одноглазая

Жил-был кузнец, и ничего-то он на свете не боялся.

Ходят, ходят к нему люди и все говорят, наконец:

– Ох, горюшко!.. Ох, беда!..

Слушал их кузнец, слушал и говорит:

– Что такая за беда на свете?.. Что-то я никакой беды не знаю. А ну-ка, пойду я по свету белому, поищу эту беду, – авось, найду её да посмотрю, что это за диво такое?..

Ну, вот, собрался он в путь-дорогу и пошел, куда глаза глядят. Шел он, шел и встречает по дороге швеца.

– Куда идешь, добрый человек? – спрашивает.

– Да иду, чтоб на месте не стоять!.. А ты куда?..

– Да иду я беду свою искать. Что это за диво такое?..

– Ну, ладно, пойдем вместе с тобой.

Шли они, шли и пришли в лес дремучий, а в том лесу была избушка. Вот они вошли в избушку, там нет никого; они Богу помолились и легли спать.

Рано поутру вернулась в избушку сыроедиха одноглазая, увидала гостей незваных, непрошеных и давай их опрашивать:

– Откуда вы, бродяги?.. Чего вам, такие сякие, надо здесь?..

– Да вот мы беду свою искать идем, – отвечают кузнец и швец. – Я – кузнец, – говорит один. – А я – швец, – говорит его товарищ.

Ничего им на это сыроедиха не сказала, натаскала дров полную печь, затопила ее, потом взяла швеца да в огонь его и бросила. Швец там и испекся. А она его вынула из печки и съела его.

Обмер кузнец от страху. «Ну, – думает, – вот она беда-то моя когда пришла».

А сыроедиха и говорит ему:

– Слушай, добрый молодец; коли ты кузнец, так прожги ты мне другой глаз, а то я одноглазая.

– Что ж, – говорит кузнец, – это можно..

Сыроядка заперла двери, чтобы кузнец от неё не убежал, и говорит ему:

– А ну-ка, разожги жегал в огне и прожги мне во лбу глаз…

Кузнец ей и говорит:

– Ладно, только принеси мне такую веревку, чтобы я тебя мог по рукам и по ногам связать.

Принесла ему сыроедиха веревку, кузнец взял ее и говорит:

– А ну-ка, попытайся, не разорвешь ли ты веревку.

Она только натужилась и порвала веревку.

– Эта веревка не годится, – говорит кузнец, – давай другую.

Сыроядка и другую веревку порвала.

Взял кузнец третью веревку и так скрутил ею сыроедиху, что той и ворохнуться нельзя.

Потом раскалил он жегал и выжег сыроедихе её единственный глаз…

Сыроедиха от боли не выдержала, собрала все свои силы, натужилась и порвала веревку. Потом ощупью собрала дрова, затопила печь и хотела кузнеца в огонь бросить. Да только кузнеца-то она никак не могла поймать со слепу; она руками шарит по всем углам, а кузнец от неё всячески увертывается. Да не спастись бы ему от сыроедихи, кабы не овцы в избушке: кузнец всё под ними хоронился.

– Ладно, – говорит сыроедиха, – повыкину-ка я всех баранов за окно, тогда я его, разбойника, живо найду в избушке…