Русские отряды на французском и македонском фронтах (1916-1918 г.г.)

12 июня командование 1-м батальоном переходит от полковника Готтуа к капитану Лупанову. А накануне, 11 июня, французским Военным министерством отдано распоряжение о замене старых ангажементов новыми, в которое вводилось определенное обязательство служить «до конца войны» и которое должно было быть подписано каждым легионером, как того требовал основной закон, в присутствии французского представителя (sous-intendant).

Согласно этому распоряжению, русским легионерам, подписавшим новый контракт, предоставлялось право либо продолжать службу в специальном Русском легионе, либо перейти в состав Иностранного легиона. Не пожелавшие подписать новый контракт подлежали переводу в разряд рабочих или, в случае нежелания работать добровольно, отправлению в Северную Африку на общем основании. Французское Военное министерство отдавало себе отчет в том, что требование подписания нового ангажемента поведет к значительному уменьшению числа добровольцев, но, по его мнению, другого выхода ликвидировать накопившиеся недоразумения у него не оставалось.

Конечно, данной обстановкой не преминули воспользоваться большевизанствовавшие элементы, которые, будучи повсюду вкраплены, усилили свою агитацию вообще против существования Русского легиона. По донесению генерала Лохвицкого, отпускные и лежавшие в госпиталях чины легиона, а также солдаты, находившееся в Лавале, подверглись новой волне агитации, подобно тому, как это имело место в 1917 году. Агитаторы поджидали отпускных на вокзалах, особенно в Париже.

В противовес этому течению в Париже и Ницце были устроены патриотическими благотворительными обществами особые патронажи для чинов Русского легиона, целью которых было предоставление чинам этого легиона поддержки – моральной и материальной.

Между тем, в первую половину лета 1918 года положение французов на путях к Парижу становится,

как известно, чрезвычайно трудным. Германцы глубоко вдались в их расположение в районах Мондидье и Шато-Тьери, оказавшись всего лишь в 60 километрах от Парижа. В районе Шато-Тьери им удалось даже перейти на левый берег Марны.

В такой обстановке 18 июля начинается знаменитое фланговое контрнаступление 10-й французской армии генерала Манжена со стороны лесов Виллер-Котере. В этом наступлении принимает участие и марокканская дивизия, имея в своем составе части Русского легиона, значительно поредевшего после операции вторичного подписания ангажемента.

Марокканская дивизия наступает в центре; на флангах ее – две свежие американские дивизии. Наступление генерала Манжена поддерживается огромным количеством артиллерийских батарей, сотнями танков и тучей аэропланов. Ревущий и клокочущий вал, которым и сметается немецкое сопротивление…

В дальнейшем, в начале августа, в результате июльской наступательной операции французов на фронте Реймс – Суассон германцы находятся в отступлении от Марны к р. Эн; несколько же позже, после стремительного натиска англо-французов у Мондидье, немецкие войска отходят в начале сентября на свои основные позиции 1917 года.

В этот период времени Русский легион претерпевает еще одну реконструкцию, имеющую целью использовать всех людей, подписавших 2-й ангажемент, и рассредоточить их небольшими группами в четырех различных батальонах. Реконструкцию эту поручено было произвести начальнику 1-й марокканской дивизии генералу Догану, по соглашению с генералом Брюларом, новым начальником Лавальской базы. Эти лица ближе других, из состава французской армии, стояли к русским военным контингентам и потому считались в данном случае и наиболее компетентными в русском вопросе. Оба названных генерала, вместе с тем, являли тот тип французских военноначальников, которые относились бережно к русским военным контингентам и к их исключительно тяжелым переживаниям, вызванным революционным временем и пребыванием вне родины. Однако, как это видно из донесения генерала Догана на имя главнокомандующего французскими войсками от 14 августа 1918 года № 4949, мнения двух названных лиц серьезно разнились в деле наилучшей организации добровольческих элементов. Генерал Доган был полон стремления сохранить их у себя на фронте в качестве активно действующей части, организовав в тылу всего один или несколько «комплектующих» батальонов, в соответствии с количеством накапливавшихся пополнений.

При этом генерал Доган выражал мнение о желательности передачи командования русским действующим батальоном французскому штаб-офицеру, который, по его мнению, будет один в состоянии точно и быстро согласовать действия этого батальона с общими заданиями начальника французской дивизии или бригады. Им же признавалось полезным наличие в батальоне некоторого числа французских офицеров для сглаживания тех шероховатостей, которые искусственно были создаваемы пропагандой между русскими офицерами и солдатами со времен начала революции.