Русские отряды на французском и македонском фронтах (1916-1918 г.г.)

Что касается генерала Брюлара, то последний являлся сторонником другой системы, предлагая оттянуть с фронта все русские добровольческие части, не исключая и находившегося в составе 1-й марокканской дивизии, чтобы воспользоваться ими в качестве кадров для новых более широких формирований, которые в будущем и могли быть использованы для боевой работы на французском фронте.

Нетрудно видеть, что эта вторая система, преследуя более обширное задание, могла бы дать плоды лишь по истечении нескольких месяцев. В действительности же она лишила бы русские военные контингенты лишь возможности принять боевое участие в событиях последних месяцев войны на западном фронте.

По счастью, она не была принята.

Вследствие принятия предложения генерала Догана отряд Русского легиона, находившийся в составе 1-й марокканской дивизии, получил в августе месяце довольно значительные подкрепления за счет других батальонов того же легиона.

Он развернулся в батальон из 2,5 рот стрелков и 1 пулеметной роты и вошел уже как самостоятельная часть в состав 1-й бригады марокканской дивизии. Бригада эта образовывается из Иностранного легиона (3 батальона), мальгашского батальона (из туземцев о. Мадагаскара) и батальона Русского легиона. Командует этой бригадой французский полковник Буше (Bouchez), нынешний начальник штаба Страсбургского военного губернатора.

В таком составе русский батальон, давно уже принявший в своем внутреннем обиходе почетное название Легиона чести, перебрасывается еще раз на автомобилях к северу от Уазы и здесь ведет в течение всей первой половины сентября в районе Терни-Сорни многодневное наступление в направлении на Лафо, на один из наиболее выдавшихся вперед углов укрепленной линии Гинденбурга.

Батальон несет здесь крупные потери, особенно в боях 2 и 14 сентября. В первом из названных боев, по свидетельству участников боя, два французских офицера (командующий батальоном майор Трамюзе (commandant Tramuset) и капитан Брюн (Brun)) падают на поле сражения «смертью храбрых» рядом с русскими легионерами: высокодоблестным врачом батальона Клейманом и георгиевским кавалером протоиереем Богословским, 60-ти лет, получившим уже право на перевод в Россию, но считавшим своей священной обязанностью участвовать в сражении и напутствовать шедших в атаку крестным благословением. Эта смерть в одном бою героев, принадлежавших к двум союзным национальностям, ярко подчеркивает общность идеи, воодушевлявшей самоотверженно гибших русских и французских людей.

Привожу ниже, в переводе, текст донесения генерала Догана об этом легендарном бое[116]:

«Батальон Русского легиона, который принял участие в общей атаке 2 сентября 1918 года, получил задачу овладеть деревней Сорни (Sorny). В боевом порядке батальон этот находился во 2-й линии, позади 12-го батальона мальгашских стрелков, который, миновав дорогу Суассон – Бетюн, должен был атаковать деревню (Terny-Sorny).

С началом атаки войска, продвигавшиеся под прикрытием катящегося вала баражного огня, попали под действие сильного флангового пулеметного огня, исходившего со стороны северной опушки леса Бомон (Beaumont) и вершины 172. Правофланговые части мальгашских стрелков под влиянием этого огня несколько замялись; левый же фланг наступавшего батальона успел все же достигнуть западной части названной деревни. Однако на северной опушке названной деревни пулеметы противника развили столь адский огонь по продолжавшей наступать колонне, что продвижение всего отряда должно было прекратиться.

В этот момент некоторые части батальона Русского легиона, по собственной инициативе их офицеров, принимают самостоятельное решение двинуться к востоку с целью обхода атакованного селения и овладения им путем охвата его с севера.

Под градом артиллерийского и пулеметного огня, в то время как вся 1-я линия замерла, части русского батальона вполне отчетливо выполняют этот сложный маневр.

С замечательной решительностью, в неугасаемом порыве, имея в голове движения своих офицеров, русский батальон овладевает деревней. Схватка жестока. Противник, прочно засевший в развалинах деревни, решил держаться в ней, чего бы это ему ни стоило; он защищается с энергией отчаяния, схватывается грудь с грудью и сопротивляется большую часть ночи, никому не давая пощады. Но на рассвете деревня полностью переходит в руки русского батальона, который организует ее оборону и удерживается в ней, несмотря на бешеные контратаки противника. В течение трех дней, 3, 4 и 5 сентября, батальон держится в ней, напрягая все свои силы и невзирая на жестокую неприятельскую бомбардировку орудиями всех калибров и снарядами с удушливыми газами[117].

В период этих действий русский батальон взял 160 пленных, и в руки его досталась значительная материальная добыча в виде разного рода предметов вооружения и снабжения.