Читаем Русские отряды на Французском и Македонском фронтах. 1916–1918. Воспоминания полностью

Противник – германцы и болгары – пользовался каждой удобной минутой для восстановления разрушаемых артиллерией союзников позиций. Их артиллерия, в свою очередь, усиленно обстреливала фронт и тыл союзников.

Накануне атаки, 8 мая в 6 часов 45 минут пополудни, разыгралась сильная буря. 9 мая погода поуспокоилась, но в течение всего утра стоял густой туман. До 1 часа пополудни он мешал наблюдению. Видимость была исключительно плохой[66].

Тем не менее, артиллерия союзников поддерживала все время огонь, препятствуя противнику исправлять сделанные в его укреплениях повреждения.

В 6 часов 30 минут началась на всем фронте атака со стороны пехоты союзников. Исключая высоты 1050 и некоторых других участков, наступавшим почти повсюду удалось проникнуть в первую неприятельскую линию. Но уже через час начались контратаки неприятеля, которыми противник успел восстановить почти полностью свое первоначальное положение.

Одна лишь русская бригада сохранила ею взятые укрепления. Она атаковала неприятеля обоими своими полками: на правом фланге – 3-м полком (полковник Тарбеев) и на левом фланге – 4-м полком (полковник Александров). На долю 4-го полка пришлась атака высоты Dabica, оборонявшейся германцами. Ручными гранатами удается русским проложить себе дорогу вперед, и к 8 часам утра высота переходит в руки героев 4-го полка. В качестве трофеев – семьдесят восемь пленных 42-го германского полка, при четырех офицерах.

Положение частей 4-го особого русского полка, однако, очень непрочно. Они окружены с трех сторон усилившимся неприятелем, и их позиция насквозь простреливается неприятельским огнем.

Вследствие этого в 5 часов 30 минут пополудни, после вторичной подготовки артиллерийским огнем, французскими и русскими частями производится новая атака с целью расширения успеха. Она не дает, однако, положительных результатов. Три волны французской атакующей пехоты последовательно отброшены в исходное положение. Положение частей 4-го полка на высотах Dabica делается невозможным. Поэтому к вечеру, когда уже стемнело, русские храбрецы 4-го полка, занявшие Дабицу и продержавшиеся на ней целый день, принуждены были под действием ураганного огня неприятельской артиллерии начать отход в исходное положение.

Потери русской бригады за день очень серьезны: двадцать пять офицеров (из них трое убитых) и до девятисот пятидесяти солдат.

Приказом на следующий день было назначено продолжение атаки. Но ввиду отхода 4-го полка с высоты Дабица наступление было отменено. Вследствие порчи телефона, однако, не все части группы генерала Lebouc’a получили своевременно извещение об этой отмене, и на левом фланге французы, выйдя из окопов для наступления, понесли некоторые потери. На остальном фронте день прошел в артиллерийской перестрелке.

11 мая последовала новая попытка овладеть неприятельской позицией со стороны французских и итальянских частей группы генерала Lebouc’a. Артиллерийская подготовка началась с рассветом и продолжалась до 8 часов утра. Затем в атаку двинулась пехота: три батальона французов и два батальона итальянцев. Немцы защищались отчаянно, развивая огонь артиллерией, пулеметами, минами. На некоторых участках дело доходило и до ручных гранат. Вдобавок ко всем затруднениям, на пути атаки перед французскими наступающими колоннами оказался участок чрезвычайно тяжелой скалистой местности, преодолеть который оказалось до чрезвычайности трудно. В бесплодных усилиях прошел весь день, и к вечеру французские атакующие части собрались в своих исходных траншеях. Итальянцы отказались от атаки много раньше, как только выяснилась задержка в атаке соседей.

Общие потери за день оказались свыше пятисот человек; среди эвакуированных было семь офицеров и сто двадцать пять солдат, отравленные газами во время бомбардировки немцами в ночь на 9 мая района Suhodol.

Столь же безуспешны были действия и 12 мая.

К 15 мая генерал Саррайль так обрисовывает обстановку у себя на фронте[67]:

Действия англичан на реке Струме имели целью недопущение болгарам, как это было осенью минувшего года, перемещения их сил на наиболее угрожаемый правый фланг.

В излучине pеки Черной общая атака, после значительная успеха (намек на взятие русскими войсками высоты Дабица), вследствие численно превосходных сил и, в особенности, преимуществ в артиллерийском отношении, сошла на нет. Генерал Саррайль выразил намерение попытаться взять постепенно то, чем ему не удалось овладеть с маху. Во всяком случае, возможность переброски противником сил из района реки Черны на другие участки фронта исключена.

В таком же положении, по мнению главнокомандующего союзными войсками, находится противник и к западу от реки Черны.

Что касается генерала Regnault (начальника франко-греческой группы войск, то, при помощи коротких активных ударов (coups de mains), он заставляет неприятеля опасаться наступления на высоты Нита, через которые пролегает кратчайший путь к Вардару.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии / Биографии и Мемуары
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное