Русские отцы Америки

«Однажды осенним воскресным днём к полусобранному самолёту подъехал автомобиль, с пассажирского кресла которого поднялся высокий стройный человек в длинном чёрном пальто и молча направился к невесёлым самолётостроителям. Сергея Рахманинова узнали все. Игорь Сикорский подошёл к композитору, и между ними состоялся разговор, который, можно сказать, решил финансовую проблему компании буквально одним росчерком пера. “Я верю в вас и ваш самолёт и хочу помочь” – коротко сказал Рахманинов и, не медля, выписал чек на пять тысяч долларов, что в нынешнем исчислении было бы примерно сто тысяч. С улыбкой протянув чек изумлённому Сикорскому, композитор сказал: “Вернёте, когда сможете”. Рахманинов не искал возможности инвестировать деньги, он просто хотел помочь одному из самых талантливых соотечественников того времени. В знак благодарности Сикорский предложил великому композитору стать первым вице-президентом своей компании. Рахманинову это, конечно, не нужно было, но он предложение принял. И сделал он это лишь для того, чтобы поднять престиж русских, которые во главе с гениальным изобретателем стояли на пороге новых свершений в мировой авиации. В личных отношениях между двумя семьями завязалась большая дружба. Великий композитор не только станет крестным отцом его сына, но и окажет большое влияние на его жизненный путь. Николай Сикорский станет известным скрипачом».

Вместо курятника компания могла теперь арендовать настоящий ангар километрах в пятнадцати к северу от фермы в местечке Рузвельтфилд недалеко от Уэстбери (Лонг Айленд).

До этого в течение нескольких месяцев никто из штатного персонала «Sikorsky Aero-Engineering Corporation», не получал зарплаты. Их «корпорейшн» была ходячей легендой – люди работают по 12–14 часов и не получают ни цента. Для Америки это была невообразимая вещь. Но это и придало сумасшедшим русским великое уважение в среде местных жителей и даже полицейского персонала. Когда на старые грузовики погрузили фюзеляж и прочие самолётные части, чтобы отбуксировать их на новое место, полицейские с большой важностью и старанием сопровождали необычный переезд, перекрывали в нужных местах движение, как будто это едет сам президентский кортеж.

К середине лета ремонт S-29A был почти закончен. Не хватало только двигателей. Сикорский подсмотрел где-то два мотора «Либерти», каждый мощностью в четыреста лошадей. Но за них надо было опять платить. Вот когда уж точно решалась судьба всего предприятия. Многие пайщики уже окончательно разуверились в деле, другие ещё колебались. Тех, кто колебался Сикорский и решил собрать для отчаянного дела. Помещение было маленьким, но в него набилось до полусотни человек. И вот, когда все собрались, Сикорский решился на тщательно продуманный экспромт. Он закрыл дверь тесного помещения конторы на замок, а ключ с решительным видом положил в карман. Все насторожились. Стало тихо. Тут он и произнёс: «Пока не наскребём две с половиной тысячи, дверь останется закрытой».

Первая представившаяся возможность заработать деньги на самолёте, доведённом всё-таки до ума, была весьма забавной и опять какой-то символической. В дело опять вмешалось искусство. Компании предложили шестьсот долларов за перевозку двух больших пианино из Рузвельтфилда в Вашингтон, где предполагался какой-то ответственный и срочный фортепианный вечер самого Сергея Рахманинова. Опять деньги платил великий музыкант. Эти деньги были первой трудовой прибылью фирмы Сикорского, рабочие впервые получили часть зарплаты, но самое главное – перевозка послужила весьма доходчивой рекламой надёжности, грузоподъёмности и вместительности самолёта.