Русские отцы Америки

Всеволод Стратонов блестяще учился и окончил гимназию в Одессе в 1886 году с золотой медалью. Год потом учится на юридическом факультете Новороссийского университета. Был разочарован, как он говорил, «многоглаголанием по вопросам, которые казались и без того ясными». Переходит на физико-математический факультет. Декан Валериан Лигин удивился тогда: «Обычное дело, когда математики не выдерживают и уходят на юридический. Но ваш обратный переход – первый в моей практике случай». Это юному Стратонову уже диктовало призвание. Именно с этого времени он почти с мистическим чувством осознает, что фамилия его включает корень «страто», ясно указывающий в небо. С таким же пиететом Игорь Сикорский относился к английскому написанию своей фамилии Sikorsky, потому что «sky» означает небеса. Его, Стратонова, наставником здесь стал заведующий кафедрой астрономии профессор Александр Кононович – один из первых астрофизиков в России. С этого всё и началось. Стажировался он в Пулковской обсерватории под руководством крупнейшего астронома академика Ф. Бредихина. В 1894 году получил назначение на должность астрофизика Ташкентской обсерватории, в которой проработал десять лет. Тут сделаны все его важнейшие наблюдения, обработка которых займёт всю оставшуюся жизнь. Тут мне, конечно, придётся пользоваться статистикой и терминами таинственными, не до конца четкими для непосвящённого. Но даже и так будет ясно, насколько значителен его вклад в русскую астрономию. Итак, он лично на специально заказанной для того иностранной фотографической технике сделал 400 фотографий звёздного неба, Млечного пути, звёздных скоплений и туманностей, переменных звёзд, малой планеты Эрот в период её сближения с Землёй, солнечной поверхности. Он изучил характер вращения Солнца, связь рассеянных звёздных скоплений с окружающими их туманностями, открыл звёздные облака в нашей Галактике. Эти фотографии вовсе не столь простое дело, как может казаться фотолюбителям. При съёмке звездных скоплений и туманностей нужны были многочасовые экспозиции. Один только снимок, порой, стоил нескольких ночей. При фотографировании Плеяд, например, выдержки составляли 10, 17 и 25 часов. Для получения одной из 25-часовых выдержек понадобилось девять ночей наблюдений. О колоссальной его неутомимости в достижении поставленных целей говорит тот факт, что он определил для звёздного атласа положение почти миллиона небесных тел. В 1897 В. Стратонов опубликовал «мемуар» о вращении Солнца, в котором делал вывод, что не существует единого закона вращения Солнца, а каждый широтный пояс имеет свою скорость вращения. Мемуар был отмечен премией императора Николая II. В 1910 году в Тифлисе выходит его лучшая книга «Солнце» с многочисленными иллюстрациями, подобранными и сделанными лично автором. Через четыре года за эту книгу он получает премию Русского астрономического общества. Тремя изданиями выходит его учебник «Космография», получивший одобрение Министерства народного просвещения и ряда других ведомств. Специально для детских гимназий и духовных семинарий Стратонов выпускает «Сокращенный курс космографии». Двумя изданиями выходит научно-популярная книга «Здание мира». Он становится известным в мире учёным. Так что в 1921-ом году В. Стратонов входит в состав Организационного комитета и Астрофизического совещания при нём по постройке Главной Российской астрофизической обсерватории. Позже она будет преобразована в Российский астрофизический институт (РАФИ) и Стратонов станет его первым директором. Его усилия по созданию астрофизического института столь значительны, что он по праву считается его основателем.

Причины изгнания

И тут, конечно, возникает вопрос – почему? Почему человек считающий звёзды, живущий внеземными интересами, плутающий в звёздном тумане, окутанный звёздными облаками стал непереносим для Советской власти? Дело всё в том, вероятно, что, отрываясь временами от окуляров, через которые наблюдал божественный порядок мироздания, особо остро видел он земной хаос и нестроение.

Всё началось ещё в 1904-ом году. Тогда из-за болезни глаз он оставил работу астронома-наблюдателя, переехал на Кавказ, где открыл собственный банк и даже стал вице-директором канцелярии наместника Кавказа И. И. Воронцова-Дашкова в Тифлисе. Это и станет со временем роковой отметиной в его судьбе.

А пока, даже после большевистского переворота, фортуна продолжает быть благосклонной к нему. Теперь Стратонов – профессор Московского университета, читает общий курс астрономии на физмате, пользуется большим авторитетом у студентов. К тому же он оказывается неплохим организатором советской науки, курирует в Наркомпросе подбор литературы для научных издательств страны, руководит физико-математическим отделением государственной библиотеки (которая вскоре станет «Ленинкой», а в наши дни – Российской государственной).