Русские патриархи 1589–1700 гг

Какова же была позиция Иоакима в момент, когда его лучший друг Игнатий и наиболее явный противник Сильвестр открыто выступили в пользу царевны Софьи? Долгое время историки (и я в их числе) однозначно считали патриарха сторонником Нарышкиных. В 1682 г. именно он возглавил переворот в пользу малолетнего Петра Алексеевича, хотя восстание, погубившее его друзей А. С. Матвеева, Долгоруковых и других, и бунт староверов, грозивший самой Церкви, «утишила» царевна Софья. О противодействии Иоакима планам коронации царевны в 1685 г. дал показания в Посольском приказе в 1691 г., то есть уже при Нарышкиных, некий заезжий с Востока архимандрит Исайя. Этот авантюрист имел наглость утверждать, будто его прислали Константинопольский патриарх Иаков со множеством православных архиереев просить об «избавлении» от турецкого ига (что находящиеся под османской властью архипастыри, особенно в Стамбуле, даже не обсуждали).

Канцлер Голицын будто бы хотел дать Исайе таинственное поручение к восточным патриархам, но не раскрыл его суть. Это с легкостью сделал… патриарх Иоаким, сказав Исайе: «Знаю дело, которое просит князь Василий у Вселенских патриархов — чтоб они прислали благословенную грамоту о том, чтобы могла государыня царевна Софья царскую корону носить и ей бы вместе с великими государями во всяком правиле поминаться». Ходатайствовать о таком безобразии Иоаким Исайе категорически запретил. В свою очередь, Голицын, отпуская архимандрита восвояси, никакого задания ему не дал, а велел выслушать севского воеводу Л. Р. Неплюева.

Тот и потребовал взять у восточных патриархов грамоту для Софьи, чтобы «могла она носить царскую корону и в правилах церковных поминовение иметь вкупе с великими государями». О Иоакиме воевода будто бы заметил: «От сего нашего патриарха ни благословения, ни клятвы не ищем; плюнь на него!» Передавали и слова Голицына: «О патриаршей дурости подивляюся!» В этой истории характерно, что оба названных «злоумышленника», козням которых якобы противостоял почивший патриарх, к моменту доноса Исайи пребывали в ссылке, причем Неплюев — без объявления вины [481]. Активные переговоры с Восточными патриархами в 1685 г. московское правительство действительно вело: относительно Киевской митрополии и, конечно, без помощи авантюристов.

Вопрос о включении имени Софьи в царский титул встал на повестку дня лишь в следующем, 1686 г. и был благополучно решен без консультаций с иноземцами. Любопытно, что именно в момент острого напряжения при дворе весной—летом 1689 г. патриарх Иоаким сам использовал в грамотах воеводам полный титул «великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича и благородный государыни царевны и великия княжны Софии Алексеевны всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцев». Почему же Иоаким уклонялся от этого узаконенного титулования в грамотах 1687 г. и употреблял его теперь, когда общество стремительно поляризовалось? Об этом можно лишь догадываться.

Предисловие к переписке патриарха с воеводами начинается с утверждения, что «повеление» царей и Софьи «служивым людям всего государства» состояло в наступлении «в татарские орды, в самый Крым» (С. 8). Такова была декларативная, ориентированная прежде всего на союзников по Священной лиге, но не реальная военная цель II Крымского похода. В грамоте к Голицыну Иоаким, в свое время убеждавший, что России с Крымским ханством «брани о земле творить не о чем», вовсе не упоминает о ней (С. 9—10). Зато воеводе А. С. Шеииу патриарх пишет о целях борьбы со «зверским свирепством» «христианских разорителей проклятых татар» вполне определенно: «и 6огомерзкие их жилища искоренил бы до конца» (С. 11).

Грамоты разным воеводам, как и прежде, индивидуальны, но на сей раз различия благопожеланий особенно заметны. Так, боярину Б. П. Шереметеву Иоаким советует уповать на Бога «в скорбных приключениях» и «благодушествовать в терпении», ожидая «победы, и мирного шествия, и возвращения» (С. 11— 12). Князю В. Д. Долгорукову «мерность наша, как твоей любви, так и всему христианскому православному врученному тебе воинству в победу над всеми врагами и разорителями христианскими всегда всякого добра желает. Да благословит вас Господь… зловерных же и проклятых иноплеменников державною и всесильною рукою своею да победит И истребит от земли нечестивую память их».