Русские - покорители славян

Это явно показывает византийское резидентство источника — надо быть очень хорошо знакомым со столицей, чтобы размеры описывать не в стандартных единицах измерения, а в, фигурально говоря, попугаях. Ведь последнее предполагает не только хорошее знакомство с параметрами этой замечательной птицы, но и то, что их столь же хорошо знает собеседник.

Упоминание пеликанов наводит на мысль о книжной образованности информатора. О том же говорит и доверие, с каким выслушивал его император и затем вставлял его рассказы в свою монографию.

В то же время информатор, пишущий о русах и явно видевший их в реальности и общавшийся с ними, русского языка не знает или знает очень плохо. Об этом говорит сама структура его текста. Если, к примеру, выделить в тексте росские названия порогов —

— …К первому порогу, нарекаемому Эссупи, что означает по-росски… «Не спи».

…Когда они пройдут этот первый порог, то… приходят к другому порогу, называемому по-росски Улворси…

…Четвёртый порог… нарекаемый по-росски Аифор…

…К пятому порогу, называемому по-росски Варуфорос…

…Шестого порога, называемого по-росски Леанди…

…К седьмому порогу, называемому по-росски Струкун… —

— то сразу бросается в глаза отсутствие переводов с русского на греческий. Кроме сомнительного «Эссупи» других значений русских названий наш император не знает. Тот, кто давал ему информацию, был, очевидно, не русом.

Таким образом, что у нас получается? А вот что.

Да, этот человек явно побывал на Руси, причём провёл там минимум осенне-зимне-весенний сезон — от прибытия и ухода русов на полюдье до сплава с товарным караваном. Но в то же время он был византийцем по государственной принадлежности, раз ему доверял сам император. И высокопоставленным — а судя по книжной грамотности, церковным — чиновником по принадлежности социальной.

Можно даже предположить — не более, чем предположить, подчеркну, — кто это был.

Сурский порог — Островунипрах (Цит. по: XV)

Во время известного визита княгини Ольги (точнее, Эльги, как даёт источник в лице дворцовой церемониальной книги Константина же Багрянородного) в Константинополь в 957 году был организован один из приёмов. И вот среди членов официальной делегации русов, которых император одаривал денежными суммами, свои 8 миллиарисисв получил и некий «священник Григорий». Кем он был, неясно, но получил он больше, чем даже «люди Святослава», наследника престола. Хотя и меньше переводчика.

Что за священник? Вряд ли это можно теперь узнать надёжно. Но почему бы Григорию и не быть тем самым информатором императора? Возможно, в один из приездов в метрополию?

Вот где-то на базе своего не очень хорошего понимания туземных языков «священник Григорий» и породил первую часть искажений в информации, переданной императору.

_____

Но это же обстоятельство, как мы сейчас увидим, и значительно облегчает нам нашу задачу — проникнуть в тайну названий порогов. Ибо как раз позволяет отделить ошибки информатора от, в общем, достаточно точной их дальнейшей передачи в письменном документе.

2. Второй порог, Островунипрах, — это явно принимаемый за один Сурский и Лоханский. Там сейчас Днепровское водохранилище, и прежних островов не увидишь. Разве что на старой фотографии.

Но в старину они тут были, поэтому название, скорее всего, должно пониматься как «Островной порог». Практически точное совпадение.

3. Третий — Геландри — может быть только Звонсцким.

«Геландри» как «Шум порога» ничего общего, конечно, со славянским языком не имеет. Могу для доказательства углубиться в этимологические и лексикологические детали, но не считаю это нужным за очевидностью тезиса для любого славяноязычного.

Правда, очень популярный в славянофильских кругах М. Ю. Брайчевский указывает на основу, которая —

— безусловно, имеет общеиндоевропейский характер: *ghel, *ghol — «звучать», *gal — «издавать звук», «подавать голос».

Сюда же маститый филолог привязывает —

— «глаголъ» (от «голъ-голъ» — методом удвоения основы)… «гласъ», «голосъ», а также «гулъ», «галда» — «шум», «галдеть» — «шуметь», «гулкий» — «шумный» и т. д.

Именно что «и т. д.» Ибо, конечно, «глаголандри», «гуландри», «галдаандри» способны рассмешить и не филолога. Неслучайно и сам исследователь уныло отмечает: