Русские предания

На другой день вор пришел к царскому дворцу, вызвал служителя, о котором говорил неузнанный им царь, показал ему палку и тотчас приглашен был к самому царю, который велел его накормить, напоить и держать до вечера. Он хотел увериться, действительно ли вор сказал правду о том, что любимый им боярин хотел извести его на смерть. Когда время клонилось к вечеру, боярин этот прибыл к царю и сильно стал просить его приехать в гости. Царь принял его чудесно, как будто ничего не подозревал, и обещался быть в его доме через час.

Когда уехал боярин, Грозный велел поставить около его дома тайно отряд солдат, чтобы они по свисту его тотчас окружили дом и не выпускали никого оттуда; а вору наказал при этом знаке на кошках прямо лезть в окно второго этажа. Сделав такие распоряжения, царь отправился на вечер к боярину.

Началась пирушка, веселье общее, и поднесли государю заздравную чару. Царь взял чару в руки и сказал:

— Любил я тебя, хозяин, пуще всех бояр и в знак этой любви прими и выпей чару государеву, а я выпью из твоей чарки.

Ужас объял всех гостей, злоумышлявших на жизнь царя; а боярин стал отказываться выпить, как недостойный прикасаться к питью государеву.

Свистнул тогда в окно Грозный, — солдаты окружили дом боярина, а вор влез на кошках на второй этаж в окно и стал обличать всех, передавать, что он слышал накануне вечером от каждого. Царь заставил выпить приготовленную ему чару с ядом хозяина, который и умер в страшных мучениях очень скоро перед глазами царскими; других бояр государь велел перевязать солдатам, а вору драть их своими железными кошками. С ними он расправился на другой день, а вора велел наградить за верность царю, дал ему средства богатые, и он сделался потом хорошим человеком.

(Н. Аристов)

Наказание Волги

Стала одолевать неверная сила народ христианский, и собрался войной на врагов сам царь Иван Грозный. Повел он за собой рать-силу большую. Надо было переправлять ополчение за реку Волгу. Сперва переехал на тот берег царь с вельможами и стал поджидать переправы воинства.

Посажались солдаты на струги и лодки и отхлынули от берега.

Вдруг Волга начала бурлить, и пошли по ней валы за валом страшные. Лодки мечутся из стороны в сторону, летают, как пух…

Видит Грозный царь с берега, того и гляди, что перетопит все его воинство. И крикнул он громким голосом:

— Не дури, река, присмирей, а то худо будет!

Не унималась Волга, заволновалась пуще прежнего.

— Палача сюда подать, — крикнул царь, — вот я тебя проучу!

Пришел палач, мужчина здоровенный, и велел ему царь сечь реку кнутом, чтобы она не бунтовала против царской рати. Взял кнут палач, засучил рукава красной рубахи, разбежался да как свистнет по Волге, — вдруг кровь из воды на аршин вверх брызнула, и лег на воде кровяной рубец в палец толщиной. Тише пошли волны на реке, а царь кричит:

— Не жалей, валяй крепче!

Разбежался палач дальше прежнего и хватил сильнее, — кровь брызнула еще выше, и рубец лег толще. Волга утишилась. После третьего удара, который палач отвесил изо всей мочи, кровь махнула на три аршина, и рубец оказался пальца в три толщиной, — совсем присмирела тогда Волга.

— Довольно, — сказал Грозный царь, — вот как вас надо проучивать.

После того благополучно переправилось через реку все войско, и ни один солдатик не утонул, хотя много приняли страха. И теперь, говорят, на том месте, где была переправа, видят на Волге три кровяных рубца, особенно летним вечером, если взглянешь против солнца, когда оно закатывается за горы.

(Н. Аристов)

Воцарение Бориса Годунова

Собрались все российские бояре в каменной Москве и советуются о том, как, Господи, будем царя выбирать. И удумали бояре выбирать его таким положением: есть у Троицы у Сергия над воротами Спаситель и пред ним лампада: будем все проезжать чрез эти ворота, и от кого загорится свеча пред лампадой, тому и быть царем в Москве над всей землей. Так и утвердили это слово. В первый день решили с самых высоких рук пускать людей в ворота, в другой — середнего сорта людей, а в третий — и самого низкого звания. Пред кем загорится лампада против Спасителя, тому и царить в Москве.

И вот назначен день: для высших людей ехать к Троице; едет один барин с кучером своим Борисом.

— Если я, — говорит, — буду царем, тебя сделаю правою рукою — первейшим человеком, а ты, Борис, если будешь царем, куда ты меня положишь?

— Что попусту калякать, — отвечал ему конюх, — буду царем, так и скажу…

Въехали они в ворота в святую обитель к Троице, — и загорелась от них свеча в лампаде, — сама, без огня. Увидели вышние и закричали: «Господи, Бог нам царя дал!» Но раздробили, кому из двух царем быть… И решили, что по единому пускать надо.

На другой день пускали людей середнего сорта, а на третий — и самого низкого сорта. Как зашел конюх Борис в святые ворота, глаза перекрестил по рамам, и загорелась свеча в лампаде. Все закричали: «Господи, дал нам Бог царя из самого низкого сорта людей».