Русские суеверия

О стихее упоминается в сообщении из Верхоянья (нижнее течение реки Индигирки): «Ведя трудную борьбу с природой, индигирцы олицетворяют и обожествляют ее под именем „стихеи“. Стихея – это та неуловимая и непонятная, могучая и большей частью грозная сила, которая по Божьей воле кормит индигирца и из рук которой он должен почти вырывать свою жизнь. С нею трудно бороться и грешно идти против нее, ее можно только умилостивить. „Сулим – значит обещаем Богу или Владычице отслужить молебен, если дает нам рыбы или гусей, стихею просим – ведь это от нее зависит. Там нас Бог слышит не слышит – заведенье ее старины такое. Когда гусей промышляем, вся партия кладет гусей двести-триста в яму для Бога, потом кто-нибудь их купит; на эти деньги молебен и служим“» 〈Зензинов, 1914〉. Понятия о Боге и стихее почти равнозначны, что соответствует сохраняющимся вплоть до конца XIX в. представлениям о «самостоятельности» природы, одухотворенной и не всегда подвластной Божьей воле.

«Грозна водная стихея, но ее можно умилостивить подарками. Когда мы переезжали на легких ветках (лодках. – М. В.) через Морскую губу (30 верст) и валы стали хлестать через борт и заливать наши утлые ладьи, мореплаватели начали бросать на волны заготовленные заранее подношения – пестрые лоскутья, ладан, „Божью просвиру“, один беспечный парень, который раньше об этом не подумал, отрезал наспех от пояса кусочек ремня и тоже бросил его на волны: „Матушка сине море! Прекрати погоду! Не дай погибнуть православным!“ Тундра больше благоволит к человеку – „она три года радуется, где человек останавливался, чай пил“, – на этом месте между колышками подвешивают на нитках те же пестрые лоскутья – эти „жертвенники“ я встречал по тундре нередко. К тундре обращаются так же, как к живому существу, – „Матушка сендуха!“ (сендуха – общее название для тундры)» 〈Зензинов, 1914〉.

СТОГОВО́Й, СТОЖИ́ХА – дух, обитающий под стогом.

Упоминания о стоговом и стожихе немногочисленны. В Вологодской губернии записана быличка о смерти стожихоньки, оказывающейся в родственных или приятельских отношениях с кутихой, духом дома, напоминающим кикимору. «Шла баба дорогой мимо стогу. Вдруг из-под стогу-то и вышел вроде маленького человечка и кричит бабе-то: „Дорожиха, скажи кутихе, что стожихонькя померла!“ Испугалась баба, прибежала домой, а муж лежит на полатях. Залезла она на полати да говорит: „Ондрий, ну-ко що же это такое слышала: вышло из-под стогу что-то вроде человечка да и говорит: «Дорожиха, скажи кутихе, что стожихонька померла!»“ Только що проговорила она, как вдруг в подполье що-то и застонало: „Ой, стожихонькя, ой стожихонькя“. Вышло вроде маленького человечка що-то черное, бросило бабе новину полотна и пошло вон, двери из избы отворились сами собой, а оно все воет: „Ой, стожихонькя, ой, стожихонькя“. Мужик с бабой ни живы ни мертвы сидят. Так и ушло».

СТРИ́ГА – ведьма, стригущая колосья на чужих полосах.

О стриге (напоминающей портящую поля и урожай ведьму великорусских поверий – см. ВЕДЬМА) рассказывали в Варнавинском уезде Костромской губернии. «В каждом селении существует своя стрига. Она является в представлении народа в виде женщины. В полночь на Иванов день стрига, одевшись во все белое, уходит в поле стричь колосья на чужих полосах и отнимает их у других. Поймать ее бывает очень трудно ввиду ее способности превращаться в животных и птиц. Скупая, несообщительная женщина или мужчина подобного характера, особенно если у них бывает более хлеба, чем у других, заподозревались однодеревенцами в том, что они – стриги» 〈Андроников, 1902〉.

СУСЕ́ДКА, СУСЕ́ДКО, СОСЕ́Д, СОСЕ́ДКО, СОСЕ́ДУШКО, СУСЕ́ДКО-ДОМОЖИ́Р, СУСЕ́ДУШКО, ДЕ́ДУШКО-СУСЕ́ДУШКО, СУСЕ́ТКО, СУСЕ́ДКА-ДОМОЖИ́Р, МАТЬ-СУСЕ́ДКА, СУСЕ́ДИХА – домовой; леший.

«Какого цвета шерсть на самом соседке, такого цвета и скот он любит и холит» (волог.); «Дедушко-суседушко особенно не любит лошадей „двоежилков“» (арханг.); «Верят, что домовой (суседушко) может сглазить, изурочить, испортить, и потому читают молитву (заговор) от суседушки» (костр.); «Дедушко-суседушко, пожалуй с нами на новое место, жалей и береги нашу Христовую скотинушку и охраняй наш благословленный дом» (тобол.); «Рыльце от дойника, чрез которое цедится молоко, навешивают в куричьем хлеву на наседалах для того, говорят, чтобы суседушко не пугал кур и чтобы они велись» (перм.); «Я разбудилась, слышу: жжэрр-жжэрр – веретено вертится, огибошна прядет, суседиха. Жжэрр-жжэрр – ведь это надо же эдак-то попрядывать, жэргать. Перед бедой, говорят, это» (новг.).

Суседко, дедушко-суседушко – одно из наиболее распространенных во многих районах России названий домового, дворового духа, соседствующего с людьми. «В Вологодской губернии – домовой или, по-пежемски, соседко. К этому мужики до того привыкли, что считают его почти необходимостью. Переходя в новый дом, перекликают его из старого или „выкликают нового, блудящего“» 〈АРЭМ〉. «Домового иногда даже считают другом дома и называют его еще суседушкой» (костр.).