Русские суеверия

В повествовании, записанном в окрестностях Дербента, леший «водит» урядника, заночевавшего в лесу, в «не совсем чистом месте». «Только так около полуночи просыпается, глядь: на нем лежит кто-то косматый, да такой тяжелый, что под ним ни дышать, ни подвинуться нельзя… Стал урядник кричать и гнать его с себя – не идет! Так он с ним больше часу возится, наконец Господь надоумил его осениться крестным знамением. Только что он, значит, осенился, глядит: никого и нет! Лежит на нем одна только бурка… Вот он встал, надел на себя бурку и пошел – вдруг видит, что впереди его что-то чернеется, словно человек идет, вот урядник и стал ему аукать! Урядник закричит – а-у! И тот ему отвечает: а-у! А сам все не останавливается и идет впереди урядника. Урядник за ним побежит, и он побежит. Урядник закричит: стой! И тот отвечает: стой! Да так он его целую ночь водил по лесу и завел, значит, в такую трущобу и дичь, что урядник совсем выбился из сил, – да опять Господь Бог его и надоумил осениться крестным знамением! Только что осенился, глядит: никого нет, кругом болото, и стоит он, значит, по пояс в воде».

«Уводит» белая важенка (мурм.); кошка (новг.). «Пьяный шел с Клинов… И двое ребят ему встретилось – в гармонь играли, песни пели. И его под руки завели в лощину, в кусты. Разули до портянок. И в такое болото увели, что ему не вылезть было. Мы всей деревней спасали этого деда» (новг.). Нечистые «водят» крестьянина под видом предводителя дворянства и жителя соседней деревни (волог.). Чаще всего «водят» леший, черт.

Иногда «уводящая сила» незрима. «Я была сама заведена, две ночи в лесу ночевала. Потом – как будто повел назад. Я все Богу просилась, чтоб от меня отстал. Он, наверно, уж наводил меня, уж ему полно стало. И пустил… Тут, говорят, в какой день выйдешь, в какую часину!» (новг.). Рассказчица предполагает, что ее «водил черт», однако он ей не показывается. Такое состояние исчерпывающе характеризуют обезличенные выражения – «увело», «завело», «унесло».

«Вождение» нечистой силой, особенно невидимой, – нечто вроде помрачения: человек не понимает, как попал в то или иное место, не может разорвать незримые круги, по которым его «водит».

Причины «увода» различны. Это и нарушение устоявшихся правил, обычаев, и сказанное вслед недоброе слово – «веди, леший», «понеси, леший». Нельзя было ходить в лес по «запретным» дням; не помолившись, не испросив разрешения у лесного «хозяина». Беспокоили (привлекали) лешего шум, свист, ауканье, брань.

«Вождению» приписывали несчастные случаи (исчезновение людей, скота), никак не объяснимые. Их пытались истолковать тем, что крестьянин пошел в лес в «недобрый» час либо минуту, попал на невидимый след, дорогу лешего, «сругался на худом следу» и т. п.

Дабы избавиться от «увода», нужно было осенить себя крестным знамением, помолиться (либо выматериться); переодеться, переобуться. «Отводили» блуждающих и молитвы родных, особые молебны (во время которых, по сообщению из Мурманской области, переворачивали свечи, зажигая их с нижнего конца). «Отводили» заблудившихся и «знающие» люди, колдуны (см. ЛЕШИЙ).

Несмотря на распространенность представлений о «вождении», персонажи, именуемые водило, водка, отмечены лишь в поверьях севера и северо-запада России.

ВОДЯ́НИ́ХА, ВОДЯ́ВА, ВОДЯ́ВКА, ВОДЯНА́Я БА́БА, ВОДЯНА́Я ЖЕ́НЩИНА, ВОДЯ́НАЯ ЧЕРТО́ВКА, ВОДЯ́НИ́ЦА, ВОДЯНУ́ХА – дух (женского пола), обитающий в воде; утопленница из некрещеных; русалка; чертовка.

«В воде сидит, волосы распустит, водяниха-то» (свердл.); «Кому матерью, кому сестрой, кому невестой покажется, а которая-нибудь из водяниц этих анафемских возьмет да песни и запоет» (владимир.); «В Черном море есть плавает черт да чертуха, водяной да водянуха» (из заговора) (арханг.).

Водяниха – дух воды в обличье женщины с длинными распущенными волосами. Чаще всего водяниху видят, когда она сидит на камне и расчесывает волосы. При появлении человека она исчезает, реже – угрожает ему. У водянихи большие отвислые груди; из воды она выходит нагою в полночь и садится на камень, тут она расчесывает свои волосы большим гребнем» (арханг., перм.). Водяная «сидит на берегу, чеше гребнем голову, волосы по песку далеко. Она белая, полная, садится под сосну» (Оять).

По свидетельству из Новгородской губернии, «водяных женщин видят редко. Священник Заболотской церкви отец Андрей шел ночью через плотину к больному. Увидел женщину, чесавшую золотые волосы. Хлопнул ее по заду. Она сказала: „Хорошо, что на тебе сумочка [что имеет в виду рассказчик – неясно], а то я бы тебя утащила“». От новгородцев можно услышать о водяной бабе, которая появляется на том месте, где мельник «отдал головы людей» (посулил их водяному).

Описания водяних, рассказы о них, как правило, лаконичны. Одно из исключений – повествование о речезерской водянихе. Старик-крестьянин обходит ее стадо с иконой и похищает коров. Водяниха борется со стариком, он вырывает ей косы и этим лишает сил (олон.).