От описания красоты русской природы и быта русского крестьянства, будто это Паустовский и Пришвин в стихах, он шагнул к вечным темам: религии, политике, внутренним переживаниям человека.
Но он всегда сохранял ставший его фирменным почерком сплав народной поэзии и классической.
В царской России Есенин пользовался покровительством императорской семьи и Григория Распутина. Был любим государыней Марией Федоровной и царскими дочерями.
Когда случилась Первая мировая война, по их протекции на фронт он отправился не в окопы, а был прикомандирован к военно-санитарному поезду.
Тем не менее после революции он примкнул к большевикам. Не воевал, но славил новый порядок своими виршами.
В бою за славу советского первопоэта он схлестнулся с самим Маяковским. Громогласный гигант был рупором рабочего пролетариата, в его стихах слышался скрежет раскаленного металла и гул заводских труб.
Есенин был певцом революционного крестьянства, который каждодневно шарахался между пьяными бесовскими загулами на самом дне и святостью своих Богом данных творческих порывов.
Соперничество с Маяковским, бывало, чуть не доходило до рукопашной на литературных вечерах, но в целом они друг друга уважали.
Причем в драке невысокий (168 сантиметров) Есенин, скорее всего, накостылял бы гиганту в желтой кофте. Несмотря на возлияния, Сергей был отменным кулачным бойцом и бесстрашным драчуном. В столичных притонах с ним не рисковали связываться и отпетые уголовники.
По некоторым данным, через постель Есенина прошли три тысячи женщин. Официально у него было три жены и четверо детей.
Его первой женой была богемная актриса Зинаида Райх, будущая жена знаменитого режиссера Мейерхольда.
Второй женой златокудрого мальчика стала известная американская танцовщица Айседора Дункан, она была старше его на 18 лет.
Есенин не знал английского, она не говорила на русском, общались они на языке любви.
Как в свое время Ален Делон и Роми Шнайдер, тоже не знавшие языков друг друга, но ставшие самой красивой парой в истории мирового кино.
Во время турне по Америке Есенин немного тяготился, что Дункан была известнее, чем он. Да и скрежет машинного гула стихов Маяковского был в переводах на мировые языки понятнее, чем закоулки загадочной русской души и народные напевы поэзии Есенина.
После всех путешествий его всегда тянуло на Родину.
А там бушевала революция, перевернувшая страну вверх дном.
Сначала она радовала и забавляла Есенина, он дружил с эсеровским карателем Блюмкиным, который вовремя предал товарищей и стал большевиком. Блюмкин убил немецкого посла Мирбаха и стал доверенным лицом Троцкого, прожил яркую авантюрную судьбу и был расстрелян своими вчерашними товарищами, преданный собственной женой, впоследствии легендарной разведчицей Горской, принесшей нам секрет атомной бомбы.
Но на пике карьеры сам Блюмкин расстреливал людей пачками. В пьяном угаре Есенин предлагал своим барышням поехать к Блюмкину в контору, посмотреть на расстрелы.
Но чем угарнее гулял Есенин, тем тяжелее было его похмелье. Он увидел, что крестьянство вместо свободы получило новое крепостное право в колхозах. Его вчерашних товарищей по литературному цеху убивали, как Гумилева, или депортировали из страны на Философском пароходе.
Стихи Есенина становятся все лучше и глубже, но все мрачнее и тяжелее.
Вместо шелеста пшеницы и дубрав в них слышится треск веревки под шеей висельника. «Черный человек» – сколь гениальный, столь и тяжелый стих.
В петроградской гостинице «Англетер» 28 декабря 1925 года Есенин был найден повешенным.
Есть свидетельства, что тело его несло на себе отпечатки побоев. Кулачный боец и драчун Есенин дал достойный отпор агентам ОГПУ, перед тем как они продели его голову в петлю веревки.
Революции нужен был восторженный глашатай, а не остроглазый критик. Если бегство белого поэта-дворянина можно было пустить на самотек, то глас крестьянской России должен был умереть в СССР, а не критиковать его порядки на Западе.
Василий Шукшин. Я пришёл дать вам волю!
Символично, что именно в год 90-летия гения я начал знакомиться с прозой Василия Шукшина.
Это просто потрясающие ощущения! Только лишь я открыл пожелтевший сборник его рассказов, выпущенный еще в семидесятые годы, истории Василия перенесли меня в осязаемый виртуальный мир.
В мир глубинной России! В нос ударил терпкий аромат свежескошенных сибирских трав и сухой ветер Уральских гор, на губах я явственно ощутил жирную пленку свежего парного молока, хруст свойского молодого лука, многослойный вкус крестьянского ржаного хлеба, а горло ожёг многоградусный деревенский самогон.
А где-то вдалеке полудикие кони топтали копытами багровый закат.
Из леса опасливо смотрели в сторону горящих сельских окон волки. Кряжистые мужики с грубо вылепленными, но открытыми и добрыми лицами, дочерна выдубленными сибирским ветром, холодом и солнцем, вкусно пили, жадно ели, без устали пахали, беззлобно дрались и вгрызались тракторами в неподатливую северную землю.