Русские святые

10 ноября 1685 г. явился ему св. мученик Орест, память которого совершается в этот день и житие которого он только что написал, и сказал ему с веселым лицом: «Я больше претерпел за Христа мук, нежели ты написал!» И, показав ему на левом боку большую рану, сказал: «Сие мне железом прожжено!» Потом, открыв правую руку, показал перерезанные жилы против правого локтя и сказал: «Сие мне перерезано!» Такую же рану показал и на левой руке, сказав: «И сие мне перерезано!» Потом, наклонясь, открыл ноги и, показав раны на сгибе колен, сказал: «Это мне косой пересечено! — и, выпрямившись, добавил: — Видишь ли? Больше я за Христа претерпел, нежели ты написал!» Св. Димитрий подумал, не из пяточисленных ли это св. Орест, но на мысль его св. мученик сказал: «Не тот я Орест, иже от пяточисленных, но тот, его же ты ныне житие написал». За ним стоял какой-то человек важного вида, показавшийся св. Димитрию тоже мучеником, но он ничего не говорил. Благовест к утрене пробил и прервал его видение. Записал он его через три года под священническою клятвою, но оно было так живо, как будто он его только что видел. 

Около 1689 г. св. Димитрий был в Москве по церковным делам и представлялся молодому царю Петру, который жил в то время в Троице-Сергиевой лавре, и Патриарху Иоакиму. А в 1701 г. он был рукоположен в Москве в митрополита Сибирского и Тобольского. Не по душе было ему это назначение. У него было плохое здоровье, да и продолжать свое любимое дело он мог лишь там, где сосредоточивалось просвещение, а не в далекой Сибири. От волнения он даже заболел. Его посетил государь и успокоил, обещав, что он получит ближайшую епархию, и в 1702 г. он был назначен митрополитом Ростовским. По приезде туда ему было откровение, что здесь он окончит свои дни; место упокоения своего он избрал в Яковлевском монастыре, сказав: «Се покой мой, где вселюсь во век века». В 1705 г. он закончил Четьи-Минеи. 

Много трудился святитель над устроением духовной жизни своей паствы. Нравы ее стояли крайне низко. Даже дети священников почти никогда не причащались. Для борьбы с таким злом святитель в окружных посланиях поучает иереев, как достойно проходить свое звание. При доме своем он открыл училище для подготовки пастырей из детей духовенства и сам следил за их образованием и воспитанием. Против раскольников, которых было много в его епархии, он написал «Розыск о Брынской вере». В сочинении «Об образе и подобии Божием» — против мнения, что обрившие бороду лишатся спасения — он объясняет, что образ и подобие не во внешнем виде, а в душе человека. Сочинение это, по повелению государя, было напечатано трижды. Проповеди святителя отличаются простотой и живостью. Кроткий и мягкий в управлении, он жизнью своей учил окружающих молитве, посту, милостыне, сострадательности, милосердию.

Питался он настолько лишь, чтобы поддержать свою жизнь. На первой седмице Великого поста он пищу принимал один раз, а на Страстной — только в Великий Четверток.* Он учил читать «Богородице Дево, радуйся...», когда бьют часы. Глубоко проникнутый смиренным сознанием своих недостатков, он ко всем проявлял одинаковую любовь. Он был сострадателен и милосерд ко всем несчастным, к подчиненным своим относился сердечно и заботливо. О щедрости его и нестяжании говорить не приходится: он строго блюл обеты иночества. Его глубоко чтила вся православная Русь, начиная с царской семьи. 

За несколько дней до его кончины в Ростов должны были принести Толгскую икону Божией Матери, и поэтому ждали царицу Прасковью Феодоровну. Святитель сказал пророчески: «Се грядут в Ростов две Царицы: Царицы небесная и земная, токмо я их уже видеть не сподоблюсь». За три дня до кончины ему стало хуже. 

26 октября, в день своего ангела, он служил литургию, но поучения уже говорить не мог, но на другой день все же посетил монахиню Варсонофию (кормилицу царевича Алексея Петровича). Обратно он шел с трудом, опираясь на своих служителей, и тотчас же послал за певчими и слушал, греясь у печки, как они пели составленные им песнопения: «Иисусе мой, прелюбезный», «Надежду мою в Бозе полагаю», «Ты мой Бог, Ты мое радование» и другие. Когда они ушли, он удержал одного из них, Савву Яковлева, переписывавшего его сочинения, и стал рассказывать ему о своем детстве, о всей своей жизни, о том, как он молился Богу, и закончил словами: «И вы так же молитесь, дети!» Отпуская певчего, он благословил его и чуть не до земли ему поклонился. Певчий содрогнулся и сказал: «Мне ли, владыко, последнему рабу, ты так кланяешься?» Святитель кротко отвечал: «Благодарю тебя, чадо!» Певчий ушел в слезах. Тогда святитель заперся и наедине предался пламенной молитве к Богу. Так утром его и нашли — скончавшимся на коленях. Молитва, столь любимая им при жизни, сопровождала его к смерти. Это было 28 октября 1709 г. Святителю Димитрию было тогда 58 лет.