Русские своих не бросают

– Вот ведь время… – задумчиво проговорил Лушин, подкладывая в огонь откопанный корень. – Бедуины приняли ислам, стали говорить по-арабски, но ведь это лишь в последнюю тысячу лет, а кто их предки, никто не знает. Раньше в этих местах проживали ливийцы, а западнее – гараманты. Может, и те самые древние египтяне, что строили пирамиды, тоже добавили своей крови бедуинам. Кто знает… Вот тот же Халид потчевал тебя всякими пустынными снадобьями. Может, эти его знания еще от гарамантов – те, говорят, сведущи были в знахарстве, как и в колдовстве, впрочем. И откуда взялись сами гараманты, тоже неясно. Античные авторы намекают, что предки этих полукочевников явились из-за моря. С Крита? Или из самой Атлантиды? Как теперь узнать?

– Ты веришь в Атлантиду? – улыбнулся Исаев.

Антон пожал плечами.

– Ну, как – верю… Тут надо точно знать. Понимаешь, Платон слишком подробно дал координаты Атлантиды. Разве так поступают, когда говорят о выдуманной стране? Не в тридевятом царстве, тридесятом государстве, а конкретно – за Геркулесовыми Столпами. Причем Платон в тексте, не помню уже, в «Тимее» или в «Критии», говорит, что за Атлантидой, дальше на западе, лежит земля, которая и ограничивает «тот истинный понт». Может, он Америку имел в виду?

– Может, и так, – проговорил Марлен, благодушествуя.

Сейчас его уже не грызло беспокойство – они возвращались домой, на Родину. Еще не было ясно, как именно добраться до родных мест, но движение уже начато, а с трудностями они справятся.

Антон беспокойно поерзал.

– Марлен… – начал он неуверенно.

– М-м?

– Я все эти дни хотел тебя спросить…

– Не тяни.

– Понимаешь, когда ты лежал в лихорадке, ты был весь мокрый, метался, просил пить… И бредил.

Исаеву стало зябко в душе, и он поежился.

– Бредил? – переспросил он, напрягаясь.

– Да… Только это был не совсем… разгул больного воображения. Ты не гонял чертей, как пьяницы, а вспоминал какую-то девушку…

– Наташу, – облегченно сказал Марлен.

– Да, ты звал именно ее! И еще… Ты постоянно просил прощения у матери… Извинялся… Хм… За то, что ты с батей здесь, а она осталась в будущем.

«Та-ак…»

– В будущем? – изумился Исаев, чувствуя, что фальшивит.

– Да, – негромко сказал Лушин. – Я постоянно дежурил у твоей… э-э… койки, я и Лейла. Но она-то по-русски ни бум-бум, а я все слышал. Как ты спорил с Бергом, как доказывал, что компутеры на больших интегральных схемах советская промышленность освоить не в состоянии, поскольку отсутствует планарная технология. Это я сейчас все составляю по порядку, а тогда пытался понять, о чем ты говоришь, и как-то связывал обрывки в целое. Компутер – это вычислитель?

– Компьютер, – сухо поправил его Марлен.

Антон вздохнул.

– Я узнал то, что не следовало знать шпиону? – грустно улыбнулся он.

– Честно?

– Честно, – твердо заявил Лушин, глядя Марлену в глаза.

– Если честно, то я не знаю, как к тебе относиться. Вот только какой из тебя шпион…

Антон покивал.

– Знаю, что очень перед тобой виноват. Ты едва не помер из-за моей нерешительности… Из-за моего идиотизма, можно и так сказать. И я не буду клясться, что приложу все силы и старания, дабы исправить ошибку, только потому, что ты терпеть не можешь пафос.

– Это точно…

Зависло молчание, но Марлен уже понимал, чувствовал, что сейчас, этой вот ночью в пустыне, должно что-то решиться, что Лушин не будет согласен на недоговоренность.

– Когда Мензис показывал мне фотографии «Ис-15», я был и удивлен, и уязвлен, и горд. Но потом, коварно… хм… проникнув в Центр, я удивился еще больше – и насторожился.

– Насторожился?

– Да. Слишком много было непонятного и необъяснимого. Понимаешь… Построить реактивный самолет за несколько месяцев с нуля невозможно. Нельзя заранее предусмотреть то, что проявится лишь во время испытаний. Испытания за испытаниями, переделки за переделками – вот что такое создание реактивной машины! Это бы заняло лет десять как минимум, но ведь никаких работ тогда у вас не велось – ни по турбореактивным двигателям, ни по аэродинамике. «Ис-15» появился сразу! А так не бывает. Признаться, я подозревал поначалу, что твой отец – перебежчик из Германии, из КБ Мессершмитта или Хейнкеля, но это оказалось полной ерундой. Я ведь могу сравнивать тот уровень, который достигнут в Британии, и тот, который я увидел в цеху у Ильи Марленовича. Они совершенно разные, и до вашего англичанам не дотянуться, как и немцам. Я не буду все перечислять, но было множество деталей, до которых никак не дойдешь сразу, без многолетнего опыта. И больше всего было похоже, что твой отец явился откуда-то с готовыми чертежами. Откуда, спрашивается? Ни одна страна мира не обладает тем, что можно увидеть в Центре! И разве дело в одних самолетах? А ваши радиофоны? Транзисторы – это же настоящий переворот в технике!