Русские толкования

Рост и движение. Дурак тоже стоеросовый,ведь он тоже стоит, торчит: стоень«болван, олух, дурень» (СВРЯ, ст. Стоёк), ванька-встанькапри Иван-дуракили так торчилом меж людей и торчит(ПРН, с. 310), ср. торчатьи балдетьо действии наркотика, но и Правда рогатиной /копылом торчитили Мир(община) столбом стоит(с. 198 и 404). «Глуп ведь как дерево» ( Мертвые души, 1.6 — Плюшкин о Прошке), «глуп как пень» — сравнение с образцом. В сказочном сюжете АТ 1643 дурак говорит на равных со скрипучей березой или с пнем, отвечая за него. Дурак-незнайка «сосину/оглоблю вырос, а ума не вынес» (ПРН, с. 435), вырос на месте, а в путь не выходит, не то что Илья Муромец; «Знайка дорожкой бежит, незнайка на печке лежит» (с. 429). Роствверх на месте ( быльё: быть, встать x стать)и движениевперед по пути — таково противопоставление. Может быть, переходом именно от роста к движению надо считать семантический переход «поднимать(ся)» > «двигать(ся)» в части продолжений праслав. *dvigatiпо этимологии О. Трубачева — Этим. '64, с. 4–6, и ЭССЯ 5, с. 168 (так и В. Иллич-Свитыч об индоевр. *h ^u-er-в Опыте ностр.1, с. 254); еще см. Топоров, «Стоять», с. 13–25, о русском по-двиг— В. Виноградов, Ист. слов, с. 475—84. Значения от «вставать» до «идти» соединяет в себе диалектное дыбать(СРНГ 8, с. 288, ср. однокоренные). А судя по загадкам про дорогу вроде «Когда свет зародился, тогда дуб повалился, и теперь лежит» и «Лежит брус на всю Русь, а станет — до неба достанет» ( Заг.,2700 и 2719), по тому, что дорогу не только торят,но и прокладывают,она лежит,и по латинскому pons«мост»: путь,путь это лежачее бревно, упавшее мировое дерево.

Дурак как дерево.Сравнение дурака с деревом предполагается в песне Загону я семь загадок--( Ск. песни Волог., с. 99, № 33): Это что же дурь без корня? — Дурь без корня — серый камень--,сюда же загадка про камень «Что растет без коренья?» (Заг., 436). Дурь без корня— кеннинг камня, из которого следует, что дерево это дурь, то есть растущее — неподвижное, с корнем. В сказке Ремизова Красная сосенка(из Докуки и балагурья) дурочка, третья дочь, попросила отца купить ей на ярмарке сосенку, «снесла сосенку на огород, там и посадила. Днюет и ночует дурочка около своего деревца. Сосенка растет, дурочка растет.» Потом волшебное деревце делает дурочке то же, что делает третьему сыну в сказках его волшебный конь, ср. эддический кеннинг мирового ясеня Игдрасиль«лошадь Игга-Одина». «А вы вот не поверите, Степан Трофимович», говорит Липутин ( Бесы, 1.3.6), «чего уж, кажется-с, капитан Лебядкин, ведь уж, кажется, глуп как… то есть стыдно только сказать как глуп; есть такое одно русское сравнение, означающее степень; а ведь и он--» — но «означающие степень» глуп как пень, как пупи другие сравнения с образцом глупости, даже если это «стыдно только сказать» какой образец, не просто обидны, а двусмысленны: сводя глупого к пню или пупу, они возводят его к мировому дереву или пупу земли, вообще к предмету поклонения, древней святыне. Ведь дурак — двойственный иной, в ком сходятся крайности, он благой«хороший», но и «плохой», лихой«плохой», но и «хороший». Ср. об амбивалентности глупости М. Бахтин, Творч. Рабле, с. 283/286 сл. и 464/ 470 сл.