Русские цари

Без сомнения, французское просвещение привлекало многих представителей высшего дворянства. Оно было совместимо со светским скептицизмом, антиинтеллектуальностью и неуважением к религии, которое проявлялось в открытой насмешке над русским духовенством. Французские идеи в 18 в. были привлекательны для литературы, которая только что освободилась от традиционных и религиозных тем и соответствующей лексики и искала подходящие формы для выражения новых интересов и волнующих впечатлений от жизни в расширившемся мире, от радостного осознания богатства природы и обещаний естественных наук (например, дидактико-философские оды Ломоносова).

«Просвещение сердца» нашло свое отражение в создании масонских лож религиозной, спиритистской, моралистической и филантропической ориентации. Некоторые ложи в Москве, возглавлявшиеся И. Г. Шварцем, М. М. Херасковым, И. Тургеневым, имели тесные связи с воспитательными учреждениями и испытывали влияние Сен-Мартена и немецкой оккультной традиции. Наиболее известной фигурой этого движения был Н. И. Новиков, который считал себя учителем России, так как был активным издателем, и привлекал широкую и разнородную публику. В соответствии со своими религиозными и масонскими обязанностями он активно поддерживал филантропические начинания: организацию школ для детей бедноты, общественных столовых для нуждающихся и сирот. По еще не вполне ясным причинам Екатерина II чувствовала, что Новиков и его масонский кружок представляют опасность для ее правления. Хотя митрополит московский Платон подтвердил благочестие и православное мышление Новикова, императрица приказала его арестовать и провести расследование; его библиотеку конфисковали, издательскую и благотворительную деятельность прекратили. После освобождения Новикова сослали в имение под Москвой, где он жил до своей смерти (1818 г.) фактически под домашним арестом.

Другие масонские лидеры также были сосланы в свои имения, а ложи закрыты.

Пиетистское немецкое просвещение, «просвещение сердца», масонская филантропия — все это помогало образованному обществу увидеть недостатки современной жизни. Сатира и нравоучительные разоблачения стали главными формами критики и поддержки реформ. Бесспорными мишенями были глупость, с которой слепо имитировался западный (особенно французский) образ жизни, коррупция и злоупотребление властью, порочность и извращенность в личном поведении, невежество и дурной вкус среднего дворянина. Комедии Сумарокова, сатирические пьесы Фонвизина и Екатерины II, обличительный памфлет М. М. Щербатова, сентиментальные истории молодого Карамзина, критические журналы Новикова разоблачали недостатки русского дворянского общества, кото рое под тонкой оболочкой западного образования оставалось неотесанным, грубым и невежественным.

Животрепещущей темой было крепостное право, которое все сильнее осуждалось в Западной Европе как рабство. Понятия ценности, достоинства и прав личности провозглашались все громче и достигали самых отдаленных уголков Европы. В таких обстоятельствах было все труднее игнорировать тот факт, что русское крепостное право было практически эквивалентно рабству и что оно наносило жесточайший удар духовной целостности и достоинству человеческих существ, с которыми обращались как с животными. Восстание Пугачева также пробудило интерес к духовным поискам. Многие считали, что крепостной крестьянин был далеко не животным, а скорее ребенком, о психическом и моральном развитии которого необходимо заботиться.