Русские цари

То обстоятельство, что Петр I не сделал практических выводов из изданного им устава о престолонаследии, наложило особый отпечаток на первые десятилетия после его смерти. Этот период был, в частности, отмечен неутихавшей борьбой за наследование императорского престола. Речь шла о борьбе за власть и государственных переворотах, чему поло жил конец только закон о престолонаследии императора Павла I (1797 г.), по которому снова вступил в силу принцип первородства.

То, что Петр на исходе своего правления не назначил наследника престола, было, несомненно, связано с тем, что он не видел возле себя достойного преемника. Из его многочисленных детей к 1725 г. остались в живых лишь немногие. Сыновья, рожденные его второй женой Екатериной, умерли еще в детстве. Из шести дочерей оставались в живых две, семнадцатилетняя Анна, обрученная с герцогом Карлом Фридрихом Голштейн-Готторпским, и шестнадцатилетняя Елизавета. Внуку Петра Петру, сыну умершего в 1718 г. наследника престола Алексея, было в это время только десять лет, внучке Наталье, дочери Алексея, одиннадцать. Виды на престол имели и дочери сводного брата Петра Ивана V: Екатерина, родившаяся в 1692 г., выданная в 1716 г. замуж за герцога Карла Леопольда Мекленбург-Шверинского, и Анна, на год младше сестры, с 1710 г. супруга герцога Фридриха Вильгельма Курляндского и Земгальского. Наконец, в качестве кандидатуры наследника рассматривался жених Анны Петровны (с 21.5. [1.6. по н. с.] ее супруг) герцог Фридрих Голштейн-Готгорпский. Но Анна и ее жених в ноябре 1724 г. отказались от всех прав и претензий на трон за себя и за своих потомков. Однако Петр не принял отказ от престола династии Голштейн-Готторп. Именно свою дочь Анну отец, находившийся уже в агонии, призвал к своему смертному одру, чтобы передать ей свою последнюю волю, но успел написать только: «Отдайте все…». В связи с последней волей Петра был распущен слух, что смертельно больной царь якобы разорвал грамоту о назначении наследницей своей второй жены Екатерины, усомнившись в ее супружеской верности. Кому же хотел передать «все» умирающий император? Нет почти никакой надежды на то, что тайна этих двух слов будет когда-либо разгадана.

Поскольку распоряжения государя о престолонаследии не было, наибольшие шансы на вступление на русский императорский престол в соответствии с традицией имел его осиротевший внук Петр, последний отпрыск Романовых мужского пола. Однако в династическом лагере не было единства, напротив, пробудились надежды всех тех, кто отрицательно относился к изменениям, происходившим при Петре I. Но расходились и мнения сторонников продолжения петровских реформ. По сравнению с ребенком Петром, сыном Алексея, вторая жена Петра I Екатерина, казалось, имела больше шансов па успех в качестве будущей властительницы России. Чтобы расчистить путь этой кандидатке на трон, нужно было найти необходимое правооснование. Феофан Прокопович, объявивший совершенную в мае 1724 г. Петром I коронацию Екатерины императрицей неопровержимым знаком воли усопшего правителя, призывал признать его вторую жену наследницей русского престола. Правда, в таком случае всю полноту власти Петра приобрел бы единственный «Герцекин» (дитя сердца) и «либсте Камарат» (любимый друг) Меншиков, которого только смерть монарха уберегла от уголовного суда, угрожавшего ему из-за неслыханных хищений. Поэтому трудно себе представить, чтобы Петр, совершив коронацию Екатерины императрицей, думал о наследовании ею престола. Разумеется, стремившийся к власти Меншиков не стал ждать, пока будет разгадана царская воля, а поставил всех перед свершившимся фактом. Он приказал преданной ему гвардии пройти строем перед дворцом и провозгласить Екатерину императрицей уже 28 января 1725 г., в день смерти Петра. Правда, новая государыня, смущенная отсутствием законного основания своей власти, еще до вступления на престол должна была пообещать позже передать корону внуку Петра I и отказаться от принадлежащего ей права на назначение наследника.