Русские уроки истории

При этом полученные средства США направляются через механизм внутреннего кредита прежде всего не в опережающее развитие производства или науки, а в потребление — «витрину» свободного рынка и всеобщей либеральной демократии по-американски — и на финансирование ВПК и вооружённых сил, обеспечивающих страх перед гегемоном. Таким образом решались не только идеологические задачи противоборства с СССР, но и задача подчинения Западной Европы, которая тоже должна завидовать США. То же самое США пытаются делать и сегодня, хотя параметры ситуации серьёзно изменились. Россия не противоборствует США, но и не подчиняется им. И за ней в том же направлении суверенно следуют Китай, Индия, Латинская Америка, Африка, Азия — все, кому СССР помогал выйти из колониального состояния.

Чтобы обеспечить приток финансовых средств со всего мира в пирамиду, была создана утопия об «активах нового типа», о новом типе общества — «постиндустриальном», которое якобы уже строится и которое приумножит втянутые со всего мира капиталы, обеспечит больший процент, чем оставшееся в историческом прошлом реальное и наличное индустриальное общество. Словами дело не ограничилось: была проведена реальная деиндустриализация североамериканской экономики с выносом производств в другие страны — в Китай и другие страны Азии. Рабский труд был перенесён туда, где на него согласились. Для России это было и остаётся неприемлемым. При этом особые отношения США с Китаем начали выстраиваться именно тогда, когда превосходство СССР над США стало очевидным. Сегодня страны, ранее согласившиеся на такое нео-рабство, всё активнее выходят из этого состояния.

Постиндустриальная иллюзия: «активы развития», основанные на якобы радикально меняющих мир изобретениях и открытиях, — оказались в основном лишь имитацией открытий и изобретений времён промышленной революции, скорость научно-технического прогресса объективно сильно упала уже во второй половине ХХ века.

У нас, однако, многие поначалу поверили в постиндустриальную утопию. Им показалось, что будущее принадлежит «непыльным» профессиям юристов, экономистов, менеджеров, а не рабочих, инженеров и учёных. С учётом предшествующего признания нами доллара как валюты (ценности) судьба дальнейшего экономического «состязания» с США была очевидна. «Нереальная» экономика, располагающая неограниченным кредитом всего мира и опирающаяся на привычный капиталу рабский труд, выиграет у любой реальной экономики с социальной нагрузкой.

Последнее очень важно, так как реальный дефицит потребления, который начал испытывать СССР непосредственно перед своим распадом[39], вообще носил искусственный характер, был организован изнутри страны (сухой закон, уничтожение кинематографа, отказ от монополии внешней торговли) и никоим образом не мог быть сам по себе причиной катастрофы. Мы переживали и значительно худшие времена — голод, разруху, войну. Эти искусственно созданные дополнительные экономические трудности послужили лишь спусковым механизмом для финального крушения советской идеологии — светской веры в коммунизмсоциализм — и привели к краху власти, которая держалась на этой вере.

Последний удар

Экономические проблемы СССР периода 1989–1991 годов имеют природу заговора — как с подвозом хлеба в Петроград 1917-го.

Трудно переоценить вклады в государственный бюджет тех лет от продажи алкоголя и от кинопроката. Первый выпал благодаря целенаправленной и совершенно бессмысленной в рамках декларированных целей антиалкогольной кампании. Позже свободный рынок всей совокупностью своих факторов приведёт к ещё большей «алкоголизации» населения. Второй вклад — от кинопроката — увял как по причине общего идеологического поражения КПСС, так и в силу отказа государства финансировать кинопроизводство. Свою роль сыграло и саморазрушительное поведение киносообщества.

В то же время благодаря целенаправленным политическим усилиям США цена нефти упала до нескольких долларов за баррель. Арабы получили в обмен на это некоторый доступ к внутреннему американскому рынку технологий и инвестиций. Так что окончательное «обезжиривание» СССР было точным тактическим манёвром, завершившим последний этап экономического «состязания», главной целью которого было убедить нас в нашей неспособности «догнать» Америку, хотя двумя десятилетиями ранее это уже было сделано.

Вместе с откачкой финансов из бюджета было произведено стремительное вымывание, сброс сверхдешёвой товарной массы за рубеж за счёт ликвидации государственной монополии внешней торговли, а также возникшей возможности конвертировать безналичные рубли в наличные. За гроши были распроданы мобилизационные запасы. Покупать внутри страны стало нечего и не на что. Тогда взбунтовалось общество потребления, сложившееся в СССР по аналогии с западным (см. ниже).