Русские в Берлине. Сражения за столицу Третьего рейха и оккупация. 1945

Советский Союз не слишком заботило, какие предложения будут сделаны в конечном счете их западными союзниками. Поэтому, чтобы не затягивать с переговорами, русские официальные заявления ссылались просто на «западные зоны». В результате первый документ, подписанный в Лондоне 12 сентября 1944 года – Уайнантом со стороны США, Гусевым от СССР и Стрэнгом от Британии, – утверждал разделение на зоны и содержал в себе первое упоминание о разделе Берлина, не оговаривая, однако, как именно западные зоны (Германии) или сектора (Берлина) должны быть обозначены. В отношении Берлина документ попросту заявлял:

«…Панков, Пренцлауэр-Берг, Митте, Вайсензе, Фридрихсхайн, Лихтенберг, Трептов, Кёпеникк будут оккупированы советскими войсками.

…Райниккендорф, Веддинг, Тиргартен, Шарлоттенбург, Шпандау, Вильмерсдорф будут оккупированы____.

…Целендорф, Штеглиц, Шёнеберг, Кройцберг, Темпельхоф, Нойкёльн будут оккупированы____».

Прочерки здесь, как в оригинале. Имена, ставшие известными в послевоенной политике, упоминаются здесь впервые. После того как британцы и американцы тактично избегали темы Берлина на протяжении нескольких месяцев – с апреля по август 1944 года, – дабы не раздражать Советский Союз, последний без каких-либо возражений согласился на совместную оккупацию, хоть ранее Берлин был признан частью советской зоны оккупации и британцами, и американцами. Это, вне всяких сомнений, доказывает, что в то время не было ничего более далекого от мыслей Сталина, чем разделенная Германия. И все же военные и политические соображения сыграли свою роль в принятии такого решения: Сталин рассматривал Берлин как своего рода электростанцию, на главном рубильнике которой он держал руку.

12 сентября 1944 года Уайнант представил соглашение Рузвельту, который затем совещался с Черчиллем в Квебеке. Движущей силой этого совещания являлся, вне всяких сомнений, британский премьер, который начал беспокоиться о равновесии сил в послевоенной Европе и роли Британии в Тихоокеанском регионе после поражения Японии. В Квебеке, с подачи Рузвельта, в мировую историю вошел секретарь Казначейства США, Генри Моргентау-младший. Черчиллю был предложен план Моргентау[3] по реконверсии немецкой промышленности (возвращению индустрии к условиям мирного времени). Поначалу Черчилль отверг план, но немного погодя согласился с ним, чтобы продолжить обсуждение остальной повестки дня.

Как бы в благодарность Черчиллю, Рузвельт, со своей стороны, согласился отдать британцам север той территории, которая позже стала Федеративной Республикой Германии, включая Рур, и разместить американские оккупационные силы в Баварии и Гессене. Еще до подписания соглашения американские начальники штабов, верные принятым на «Айове» решениям, потребовали гарантий поддержки их путей снабжения из Бремена и анклава Бремерхафен через британскую зону. (Им пришлось проявить такую же настойчивость, когда дело дошло до определения северных границ французской зоны; в результате автомагистраль Франкфурт-на-Майне – Штутгарт оказалась – и до сих пор остается – американской охраняемой зоной.)

Ввиду того факта, что американцы оказались столь предусмотрительными в своих отношениях с дружественными союзниками, можно было бы ожидать, что они попытаются получить столь же надежные гарантии свободного доступа в Берлин через советскую зону. Однако ничего подобного не случилось. Ни этот, ни другие вопросы, касавшиеся будущей советской зоны, в Квебеке не обсуждались. И Черчилль, и Рузвельт считали, что лондонские соглашения достаточно удовлетворительно и определенно трактуют данную тему.

С другой стороны, Рузвельт, под влиянием своих начальников штабов, с подозрением относился к деятельности ЕКК, особенно после неожиданного заключения соглашения между Советским Союзом и Британией. Должно быть, Пентагон внушил ему, что, возможно, его подталкивают на уступки, которые в конце войны могли бы оказаться слишком обширными и в любом случае приуменьшили бы военный вклад Америки в победу. Поэтому он без промедления положил конец деятельности ЕКК, когда приказал американской делегации во главе с послом Уайнантом прекратить участие в обсуждении послевоенной политики в рамках этой организации. Это было сделано посредством трех предписаний, датировавшихся 29 сентября, 20 октября и 25 октября 1944 года, каждое из которых было выдержано в более жестком тоне, чем предыдущее. Таким образом, ответственность за Европейский театр военных действий вернулась к армии США. Как выяснилось, последняя оказалась ничуть не лучше политиков.

Во всяком случае, 1 февраля 1945 года на Мальте встретились не американские и британские политики, а военные, чтобы подготовить последнюю конференцию «Большой тройки» военного времени, ту, что состоится месяцем позже в Ялте. К ней Сталин запасся сильным козырем, который позволил бы ему легко выиграть партию за Германию: он находился в том положении, когда мог отдать приказ советским войскам оккупировать Берлин. Однако Сталин решил не играть этим козырем.