Русские в Берлине. Сражения за столицу Третьего рейха и оккупация. 1945

Среда: «Из-за всех этих массированных налетов и обстрелов было почти невозможно добраться от моей квартиры (на Альт-Моабит) до ратуши. Я решила пойти по Цвинглиштрассе, где можно лучше укрыться». Но потом и на нее стали падать снаряды. Аннелиз избежала несчастья; в парке Отто, через который ей пришлось пробираться, повсюду валялись трупы и изуродованные части тел. Ей сказали, что в здание библиотеки попал снаряд. «У меня было тяжело на сердце от мысли, что я не находилась на своем посту в библиотеке… сейчас в ратуше для меня не нашлось работы. Нам авансом выдали жалованье за май». Через дорогу от ратуши в аптеку угодила бомба. Нужно было убрать убитых и раненых. «Я предложила свою помощь, но она не понадобилась». Во второй половине дня ей поручили работу – присматривать за семьями из разбомбленных домов в офисном здании на Людендорфштрассе. «Хотя наконец исполнилось мое желание провести этот тяжелый период времени на каком-нибудь посту, я боялась идти туда – весь путь, около часа пешком, пришлось бы проделать под непрестанным огнем, Тиргартен, который мне нужно было пересечь, превратился в поле боя, а по большинству мостов нельзя было пройти». На Людендорфштрассе, как с сожалением отметила Аннелиз Х., постоянные обстрелы препятствовали попыткам женщины принести реальную пользу. Вместе со своими коллегами она организовала «импровизированный офис в подвале». И была счастлива, что для нее нашлась работа.

26 апреля обязанности Аннелиз заключались в том, чтобы наполнить несколько ведер водой из колонки на Курфюрстенштрассе и отнести их в подвал. «Во всем городе не было ни электричества, ни центрального водоснабжения». У нее не было еды, чтобы накормить бездомных; вместо этого она напоследок раздала продовольственные карточки на семь дней. Которые «практически ничего не стоили, поскольку в магазинах ничего не осталось. Тем не менее люди продолжали толпиться и метаться между импровизированным офисом в подвале и надежным бомбоубежищем, тогда как обстрел только усиливался». Очевидно, что канцелярская работа со своими формальностями, резиновыми печатями и готовыми помочь служащими все еще не утратила своего значения для несчастных жителей города.

Одна из ее обязанностей заключалась в том, чтобы находить пустые квартиры для тех, чье жилище разбомбили. Разумеется, ни она, ни ее коллеги не знали, где искать такие квартиры; такая информация имелась только в ратуше, а телефонная связь с ней отсутствовала. Поэтому 27 апреля Аннелиз Х. пренебрегла «огнем тяжелой артиллерии» и совершила две поездки на велосипеде в муниципальное управление на Дерффлингерштрассе, где еще оставалась связь с ратушей. «Так можно было подыскать несколько квартир», – озабоченно отметила она. Если только квартиры останутся целы к тому времени, когда бездомные доберутся до них, и доберутся ли они туда вообще – этого наша Аннелиз не могла сказать.

«Мы начали переговоры, чтобы получить продовольствие из Шёнеберга». Однако «этот план как-то сам собою заглох», и днем «здесь не осталось почти никакой работы». Аннелиз отметила, что «в нашем маленьком подвальном сообществе росли тревога и нервозность». Около 06:00 вечера прибыли последние курьеры из ратуши. «Герр Т. и герр Б. принесли нам новые талоны и немного еды».

«Маленькое подвальное сообщество» состояло из 4 мужчин, 6 женщин и ребенка. Поскольку никто из мужчин не был готов к тому, чтобы пойти и добыть хлеба, Аннелиз пришлось самой предпринять это «невероятно опасное путешествие». В пекарне на Лютцовштрассе ей удалось разжиться четырьмя буханками хлеба – бесплатно и без талонов, – «прося и умоляя – и еще потому, что они пожалели меня, поскольку я проделала такой длинный путь, рискуя жизнью и здоровьем». У дверей пекарни весь день пролежал мертвый немецкий солдат. Аннелиз Х. поспешила назад, на Людендорфштрассе, «среди рвущихся повсюду снарядов, между рушащимися зданиями, и с одним лишь желанием – донести хлеб до места».

Теперь подвальное сообщество решило «конфисковать» запасы продовольствия в оставленном детском саду на одном из верхних этажей. Все трофеи честно поделили. «Мы устроили что-то вроде коммунистической подвальной коммуны», – записала Аннелиз. «Фрау Е. отвечала за кухню, а герр Б. написал письмо с просьбой о помощи в ратушу. Но больше невозможно выйти из подвала и передать послание по телефону или лично». Если бы имелся хоть малейший шанс добраться туда живой, Аннелиз Х. наверняка доставила бы послание на Дерффлингерштрассе.