Русские в британских университетах. Опыт интеллектуальной истории и культурного обмена

С 1927 по 1950 годы Безикович регулярно читает курсы по математике, которые очень скоро стали популярными. Правда, его английский язык был далек от совершенства и, разговаривая со своей женой только по-русски, он никогда не избавился (да и не стремился к этому) от русского акцента. Некоторые из студентов посмеивались над его языком, который, при всех недостатках, был понятен. На это Безикович однажды сказал: «Джентльмены, 50 миллионов англичан говорят по-английски так, как говорите вы, но 500 миллионов русских говорят по-английски так, как говорю я». Ничто не убеждает математиков так, как цифры.

Безикович был талантливым математиком и не менее талантливым преподавателем. О его лекциях в Кембридже до сих пор существуют легенды. О нем мне рассказывали профессора Черчилль-колледжа Ричард Кейнс и Генри Бонди, которые сохранили о нем самые хорошие воспоминания.

Он задавал своим студентам парадоксальные задачи, требуя их решения математическим путем. Например, задача такого рода: в закрытом цирке с одинаковой максимальной скоростью движутся голодный лев и христианин. Как тактику нужно избрать христианину, чтобы лев его не поймал? И как нужно двигаться льву, чтобы позавтракать? Безикович вычислял путь, по которому лев никогда не поймает христианина, хотя они будут в непосредственной близости.

Безикович предпочитал общаться со своими студентами не только на лекциях, но и на прогулках. У него было большое количество аспирантов и учеников, некоторые из них стали известными учеными. Среди них был, например, Генри Бонди, сам эмигрант из Германии, получивший впоследствии за свои работы в области астрофизики и магнетизма дворянское звание и почетные награды. В своей автобиографической книге «Черчилль-колледж и я» Бонди вспоминает о том, как при поступлении в университет его экзаменовал Безикович. Первоначально Бонди не смог ответить ни на один из вопросов знаменитого математика, но через несколько месяцев он вновь пришел к нему и с успехом ответил на все его вопросы. В конце концов Безикович, как рассказывает Бонди в своей автобиографической книге, должен был сказать: «Я вижу, вы все хорошо знаете, давайте покончим с этим, и я вам лучше расскажу о своих приключениях в революционной России»[89].

Генри Бонди с большим уважением относится к своему учителю и пишет в своих воспоминаниях: «В своих лекциях (я слушал их на последнем курсе), так же, как и в процессе руководства, он вежливо и без всякого злорадства приводил аргументы студентов к абсурдным выводам, чтобы показать, что решения оказываются порой иными, чем их предположения, и поэтому логический анализ опровергает понятия обыденного разума. В результате все, кто учился у него, становились лучшими математиками, и никто из них не забывал его лекций и его личности. В то время его английский был весьма своеобразным, в нем полностью отсутствовали артикли. Но Безикович умел прекрасно общаться и учить, несмотря на несовершенство его языка». Бонди вспоминает, что лекции Безиковича в шутку называли «Basic English», пародируя имя Безиковича и его необычный английский язык.

Хотя Безикович был хорошим лектором, он занимался и публикациями по проблемам математики. Он написал большое количество статей и книгу «Почти периодические функции», изданную в 1932 в издательстве Кембриджского университета (переиздана в 1955 году в Нью-Йорке), которая явилась результатом его занятий с Бором. За свою жизнь Безикович получил несколько наград за развитие математики и был избран членом Королевского общества (1934).

После выхода в отставку в 1958 году Безикович совершает несколько поездок в США и с успехом читает лекции в ряде университетов. Но он возвращается каждый раз в Кембридж, который стал его родным домом. Его здоровье ухудшилось, и в 1969 году он умирает в Тринити-колледже.

Однако в Кембридже память о нем жива и сегодня. Профессор Кейнс, потомок семей Дарвина и Кейнса, увлеченно рассказывал мне о его встречах с русским математиком. Герман Бонди написал о нем очерк в своей автобиографической книге «Я и Черчилль-колледж». Историческая память – лучшее свидетельство роли и значения человека.

Д. П. Святополк-Мирский

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890–1939) – одна из трагических фигур в русской литературной и политической истории XX века. Жизнь его связана с серией неимоверных подъемов и не менее грандиозных падений. Сын царского сановника, который в 1904–1905 годах был министром внутренних дел, он стал одним из востребованных русских публицистов и журналистов в Англии, автором талантливых книг по истории русской литературы, как древней, так и современной.