Русские в Сараево. Малоизвестные страницы печальной войны

Но ноги не очень слушались. Не хотелось нестись сломя голову навстречу очередной смертельной опасности.

Пулемет стрелял уже совсем близко. Сколько там человек?

Мне повезло, пулеметчики в спешке не закрыли дверь в квартиру. Переведя дух, я ворвался в нее, готовый палить из ТТ.

Внутри оказалось три турчина из отрядов Изитбеговича, судя по форме и зеленым нашивкам. Один палил из немецкого пулемета МГ, второй подтаскивал ему пулеметные ленты, третий стоял со снайперской винтовкой и прицеливался. В него-то я и выпустил первые пули.

Снайпер выронил винтовку и рухнул на подоконник. Тот, кто тащил пулеметные ленты, бросился было к приставленному к стене автомату, но я опередил его выстрелами. Пулеметчик не успевал развернуть тяжелый пулемет в мою сторону, выхватил нож и пантерой прыгнул на меня. Я выстрелил и промахнулся. Патронов в пистолете больше не было.

Как опытный фехтовальщик, я вовремя успел уклониться: лезвие ножа оцарапало кожу под мышкой.

Отбросив пистолет, я извлек из ножен кинжал. Теперь мы оказались в равных условиях. Противник был повыше меня ростом, с длинными могучими волосатыми руками и густой бородой.

Ножом он владел ловко.

Если бы не мой фехтовальный опыт, то я раза четыре уже повис бы на лезвии его ножа. Но пока я уходил от его выпадов и размашистых ударов. Я выжидал, готовя главный удар, высматривая слабые стороны противника. Я почувствовал сейчас привычную обстановку фехтовального поединка. За свою жизнь я сражался не одну тысячу раз, используя различные виды оружия. Это, конечно, были не поединки насмерть, но историческое фехтование отлично учит не бояться холодного оружия. Сейчас же главное – не отвлекаться, не пропустить удар и найти возможность для проведения своей атаки, для неожиданного резкого рывка. Это мой фирменный способ победы над противником еще с самых первых турниров.

Жду момента…

И наконец, я дождался. Издав боевой крик, я прыгнул вперед, нанося скрытый удар из-за спины ножом с разворотом кисти. Это был еще один мой коронный номер – фирменный удар. На тренировках партнерам почти никогда не удавалось его отразить. И здесь произошло то же самое, но с тем отличием, что клинки были настоящие.

Но и враг успел нанести удар: клинок его проник мне в рот, ударил в нёбо. Рот заполнился солоноватой кровью.

Какое-то время мы стояли, покачиваясь, потом ноги моего противника подкосились, и он завалился навзничь.

Кровь заполняла рот, но сознание меня не оставило. Я потрогал рану во рту. Острие вражеского ножа, сорвав слизистую, оставило глубокий порез на нёбе, но дальше не пошло. Рука врага остановилась на полпути. Все-таки я успел опередить противника…

Конечно, рана во рту доставит мне серьезные проблемы, придется поголодать, да и говорить будет какое-то время сложно.

Я приходил в себя после схватки. Язык придавливал рану во рту, кровь еще текла, но уже не так интенсивно.

Нечто подобное со мной происходило уже дважды. Сначала на показательных выступлениях по историческому фехтованию, когда мой напарник Гарик во время выступления с острым кинжалом был так «замучен» и раздражен моими падениями и ловкими обезоруживаниями, что в конце номера метнул в меня этот кинжал. Как он потом уверял, метал в пол. Но кинжал полетел через всю сцену за кулисы, туда, куда уходил я, считая номер оконченным.

Я автоматически, не раздумывая, сбил летящий предмет ногой. Что-то обожгло стопу, я в горячке не сразу понял, что же, в сущности, случилось. Принялся торопливо готовиться к следующему номеру – это был «Судный поединок», на котором мы с Эдиком должны были рубиться на двуручных мечах. И тут я заметил, как у сапога растекается лужа крови. Боевой кинжал пробил мне стопу насквозь. Но вот везуха – он прошел между костей, ничего серьезно не повредив. Пусть и пришлось накладывать швы и почти месяц ходить с палочкой, но обошлось без серьезных последствий.

А в следующий раз мы рубились на тренировке тяжелыми двуручниками, но мой оказался с браком. «Яблоко» рукояти вывинтилось. Сам клинок выскочил и ударил мне в верхнюю губу, пробив ее насквозь. Рана зажила, но остался небольшой шрам.

…Я осторожно выглянул из окна, опасаясь «схватить» от своих же пулю.

Внизу сквозь рваный утренний туман наблюдалось какое-то достаточно интенсивное шевеление.

Точно – это ползли наши! Хотелось надеяться, что никто не погиб.

Наплевав на всякую конспирацию, я прокричал во всю глотку, выплевывая сгустки крови и морщась от боли:

– Вадим, Славан, я здесь! Спускаюсь!

После крика во рту добавилось крови.

Но надо спешить!

Я покинул квартиру, прихватив автомат Калашникова, и побежал со всех ног вниз по лестнице. Из подъезда я буквально вылетел.

Время теперь шло на минуты. Услышав перестрелку, могут подтянуться отряды мусульман. Да американец может слинять вместе с нанявшими его усташами, и тогда мы его упустим совсем. Зря, что ли, потрачено столько усилий?! А что он еще натворит?!

Предрассветный туман почти рассеялся.

Я забежал за угол дома и чуть не угодил под пули своих. Это была группа из семи человек во главе с Вадимом и Славаном.

– Леха, живой! – обрадовались они.