Русские в СССР

С Вальпургиевой ночью и темной стороной первомая связывают возникновение тайного общества иллюминатов («просвещенных»). Он был основан 1 мая 1767 года – бывшим иезуитом Адамом Вейсгауптом, бросившим вызов религии, традиции и государству. Конспирологи довольно-таки пристально изучили деятельность иллюминатов. Они уверены, что эти «просвещенные» стоят за многими «великими» революциями. Так, иллюминаты серьезно «наследили» во время Великой Французской революции. Исследователь Р. Эпперсон описывает одну из провокаций этого сообщества, призванную дестабилизировать ситуацию в предреволюционной Франции: «…герцог Орлеанский, один из иллюминатов, скупил огромное количество зерна, чтобы вызвать среди народа недовольство королем, который, как пытались убедить людей, был якобы виновником нехватки. Не кто иные, как иллюминаты, распространяли молву, будто король невольно устроил нехватку зерна» («Невидимая рука»).

Что ж, получается весьма символично. В древности первомай отмечали как действительно светлый праздник, призванный накормить людей плодами земными. А первомайский орден «просвещенных» эти плоды, напротив, прятал от людей – с тем, чтобы поднять их на бунт. (Вспомним про восстание волхвов, организовавших голод.) Это излюбленная «технология» подрывных сил, которые любят все переворачивать с ног на голову. На то они и подрывные, чтобы взрывать – часто и в прямом смысле. И очень символично, что левые стали отмечать Первомай в память о чикагских анархистах-подрывниках.

«Орден иллюминатов» был создан в Баварии, и там же в 1919 году возникла «советская республика» – одна из немногих в Европе. (Кроме Баварии, «советы» победили на короткое время в Венгрии и Словакии.) И вот еще одно совпадение – контрреволюционный войска вошли в ее столицу – Мюнхен – аккурат 1 мая. (Опять же о совпадениях – именно в Мюнхене начал свою политическую карьеру Гитлер.)

В России у Первомая была не такая драматичная судьба. На Руси о празднике богини Живы скоро забыли. Но Первомай становится днем гуляний при Петре I. И уже только в конце XIX в. последователи иллюминатов и чикагских анархистов стали устраивать в этот день пресловутые революционные «маевки».

Из этих маевок и выросла коммунистическая революция, творцы которой попытались сделать Первомай неким «сакральным» празднеством Интернационала. Первое мая воспринималось как праздник освобожденного труда, что воспроизводило (на новом уровне) языческий циклизм – с его сакрализацией мая, как месяца начала весенних работ. Очевидно, что все это великолепно совпадает с камланиями «крестьянских поэтов», воспевавших «мать-землю» и т. п. Теперь угасшая языческая традиция была поставлена на службу интернационалистов, тесно связанных с международной олигархией и международными же оккультными сообществами (теми же иллюминатами). Однако Сталин переплавил Первомай в имперское празднество. С 30-х годов в советское время праздник 1 мая отождествлялся с песней:

Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля.
Просыпается с рассветом
Вся Советская земля.

Конечно, в сталинском и послесталинском СССР это был никакой не день «международной солидарности трудящихся», хотя формально его и считали таковым. Иосиф Сталин сделал из Первомая державный праздник, основное содержание которого было в проведении демонстрации на Красной площади.

Это был еще один ежегодный плебисцитарный марш подданных Советской империи, призванный выразить верность ее Вождю. А военный парад, проводившийся в тот же день, как бы подтверждал имперскую суть праздника.

Кстати, некоторые историки уверены, что Тухачевский и его сторонники готовили смещение и арест Сталина именно во время первомайского парада 1937 года. Исследователь Ю. Емельянов ссылается на воспоминания очевидцев: «Английский журналист Фицрой Маклин, присутствовавший 1 мая 1937 года на Красной площади, писал, что ему бросились в глаза повышенная напряженность в поведении руководителей, стоявших на Мавзолее Ленина: «Члены Политбюро нервно ухмылялись, неловко переминались с ноги на ногу, забыв о параде и о своем высоком положении». Лишь Сталин был невозмутим, а выражение его лица было одновременно и «снисходительным, и скучающе непроницаемым». Напряжение царило и среди военачальников, стоявших на трибуне у подножия Мавзолея. Как писал бежавший из СССР в. Кривицкий, присутствовавшие на Красной площади заметили, что Тухачевский «первым прибыл на трибуну, зарезервированную для военачальников… Потом прибыл Егоров, но он не ответил на его приветствие. Затем к ним присоединился молча Гамарник. Военные стояли, застыв в зловещем, мрачном молчании. После военного парада Тухачевский не стал ждать начала демонстрации, а покинул Красную площадь» («Сталин. На вершине власти»).

У Тухачевского тогда не заладилось, и вскоре его группировка оказалась разгромленной. А «невозмутимый», «непроницаемый» Сталин утвердил себя в качестве хозяина древнего Кремля.