Русские войны XX века

Большинство представителей компартий поддержали советское руководство и его курс, в том числе и связанный с критикой сталинского прошлого, однако были делегации (например, албанская), которые выступили сторонниками китайских идей. Стало ясно, что даже видимому единству союза коммунистических партий приходит конец. Однако окончательный распад коммунистического движения на два соперничающих направления, приведший даже к возникновению нескольких компартий в одной и той же стране, произойдет позже, после окончания «эпохи Хрущева» в советской истории.

* * *

«Узлом», завязавшимся в «эпоху Хрущева» в советской внешней политике стало значительное ухудшение отношений с социалистическим Китаем, чьи руководители отрицательно отнеслись к решениям еще XX съезда КПСС, где Хрущев выступил с критикой И.В. Сталина. Осложнили отношения с китайцами и события вокруг о. Тайвань, где у власти находилось бывшее правительство китайских националистов во главе с Чан Кайши. Именно тайваньских лидеров признавали в качестве законного правительства всего Китая США и большинство других западных стран. Китайское коммунистическое руководство стремилось поставить Тайвань под собственный контроль, для чего концентрировало вооруженные силы в проливе. После бомбардировки нескольких островов, которые контролировало тайваньское правительство, флот КНР мог непосредственно столкнуться с войсками США, находившимися на Тайване. Возникла угроза новой войны на Дальнем Востоке.

В августе 1958 г. Хрущев срочно прилетел в Пекин, где предложил объединить войска СССР в этом регионе и китайские вооруженные силы под единым советским командованием. Предложение Хрущева вызвало раздражение китайцев, однако собственных сил для разрешения «тайваньского вопроса» у КНР не хватало. В итоге ситуацию удалось разрядить в ходе дипломатических переговоров, и Тайвань до сих пор остается независимым государством.

Безрезультатное вмешательство Хрущева в тайваньский кризис привело к еще большему обострению советско-китайских противоречий. В печати КНР появились статьи о «современном ревизионизме», якобы искажающем марксизм-ленинизм. В конце 50-х гг. Хрущев резко раскритиковал китайских коммунистов. После этого в 1960 г. из КНР неожиданно были отозваны все советские специалисты, что поставило китайскую промышленность в крайне сложную ситуацию из-за нехватки квалифицированных кадров.

Руководство китайской компартии стало воспринимать политику московского руководства как недружественную и даже почти враждебную. Китайцы стали выдвигать территориальные претензии к Советскому Союзу в Сибири и на Дальнем Востоке (позже китайцы станут претендовать на миллионы квадратных километров советских земель). В начале 60-х гг. возникли первые советско-китайские пограничные конфликты, которые позже перерастут в боевые столкновения с участием большого количества войск и военной техники.

«Карибский кризис»

Серьезным испытанием «холодной войны» (когда она вплотную придвинулась к «горячей») стал так называемый «карибский кризис» (октябрь 1962 г.). В ответ на размещение американских ракет средней дальности близ советских границ – в Турции, Италии и Англии (ракеты «Юпитер») Советский Союз – по согласованию с правительством Кубы – начал установку там ракет сходного класса. Н.С. Хрущев поддерживал кубинских союзников, для чего на остров в 1962 г. были переброшены советские войска, в том числе и части, вооруженные ракетами средней дальности с ядерными боеголовками (операция «Анадырь»). Их установку и заметила разведывательная авиация американцев, приведя в панику хозяев Белого дома.

Готовность Кеннеди пойти на риск ядерной войны должна была предполагать, что установка этих ракет меняет стратегический баланс между США и СССР. Но как согласовать с этой оценкой мнение ЦРУ, Объединенного комитета начальников штабов, а также «исполнительного комитета» Совета национальной безопасности, которые пришли к выводу, что ракеты на Кубе не меняют стратегического баланса?

Советник Кеннеди Т. Соренсен оценивал ситуацию так: «Не вызывает сомнений, что эти размещенные на Кубе ракеты, взятые сами по себе, на фоне всего советского мегатоннажа, который мог бы обрушиться на нас, не меняли стратегического баланса фактически… Но баланс мог бы существенно измениться по своей видимости; в вопросах национальной воли и мирового лидерства такие видимости влияют на реальность». Как пишет по этому поводу американский историк С. Амброуз, «самый серьезный кризис в истории человечества разразился по вопросу о видимости. Мир подошел вплотную к тотальному уничтожению из-за вопроса о престиже».