Русские войны XX века

Каждый сведущий человек знает, что в семи странах Североатлантического договора до сих пор находятся от 120 до 450 атомных бомб, принадлежащих США. Верхом цинизма стала доктрина НАТО, принятая накануне бомбардировок Югославии, которая позволяет Североатлантическому блоку атаковать любую страну, которая покажется НАТО подозрительной. Кто же эти подозрительные страны? Министр обороны США Роберт Гейтс, защищая в конгрессе новый военный бюджет США на 2008 г. (481 млрд. на текущие расходы и 245 млрд. на войну в Ираке) заявил ни более ни менее следующее: «Нам необходим весь спектр военных средств, включая как наземные силы, способные воевать с большими армиями, так и мобильные части специального назначения, способные бороться с угрозой терроризма, поскольку мы не знаем, что произойдет в таких странах, как Россия, Китай, Северная Корея, Иран и других».

Теперь, когда почти все члены ОВД являются членами Североатлантического договора, когда в восьми (из пятнадцати) советских республиках стоят американские войска, глупо стенать об обмане…

Заключение

Теперь, после сокрушительного поражения России, нам отстается только надеется. У нас остался, во-первых, наш характер. Особый русский характер. Среди его черт главенствует стоицизм, безусловная готовность все претерпеть – при условии известности смысла жертв, за что следует платить потом и кровью, с какой целью русские люди должны принести жертвы. Стоицизм – это грандиозный взаимный запас общего доверия склонного верить в себя народа, готового на осмысленную жертву.

Другая черта нашего характера – незакрепощенность. Россия – страна бытовой свободы, не закрепощенной мещанскими нормами. В России малозначительно давление буржуазных условностей. Цитируем классика: «Когда сравниваешь русского человека с западным, то поражает его недетерминированность, нецелесообразность, отсутствие границ, раскрытость в бесконечность, мечтательность. Это можно видеть в каждом герое чеховского рассказа. Западный человек пригвожден к определенному месту и профессии, имеет затверделую формацию души».

Далее – терпение. Жизнь русских основывается на страде, т. е. на периоде интенсивных физических усилий. Слово «страда» на все языки будет переведено как страдание. Это означает, что основой своей жизни русские видят страдание. Когда русский умирает, о нем говорят отстрадал, т. е. завершил страдания. Жизнь как удовольствие нехарактерна (если не сказать неведома) русским. Терпение протопопа Аввакума и Семена Дежнева просто беспредельны. Россия может терпеть многое, но не унижение.

Дискретность усилий. Русский историк В. О. Ключевский определил это состояние таким образом: «Ни один народ в Европе не способен на такую крайнюю степень активности на протяжении короткого периода времени, как русские; но, возможно, никто другой в Европе не демонстрирует такой неспособности к постоянной, размеренной, непрестанной работе». Итак, с одной стороны, почти сверхъестественный трудовой порыв, с другой стороны, великая, почти ничем не пробиваемая пассивность – в том случае, если русский не видит безусловной необходимости или великой поставленной цели.

Свобода. Народ, уходивший в казаки на Юг и Восток, избирал свободу более радикальным путем, чем борцы за конституции на Западе. Поэт О.Э. Мандельштам выразился так: России присуща «нравственная свобода, свобода выбора. Никогда на Западе она не осуществилась в таком величии, в такой чистоте и полноте. Нравственная свобода – дар русской земли, лучший цветок, ею взращенный… Она равноценна всему, что создал Запад в области материальной культуры».

Сострадание. Чтобы не впасть в необъективность, призовем иностранцев. Современный ведущий британский русолог Хоскинг: «Хотя русские – храбрые люди и замечательно мужественны на войне, они являются самой мирной и невоинственной нацией в мире… Общественный темперамент отличается одновременно и нечувствительностью, и добротой. Нечувствительностью к своим страданиям и сочувствием к страданиям других. Каждый, способный видеть, откроет в России черты теплоты и простоты. Отзывчивость – этот дар природы, это неистребимое богатство жизни, является лучшей привлекательной чертой России». Французский писатель А. Жид признавал, что «нигде отношения с людьми не завязываются с такой легкостью, непринужденностью, глубиной и искренностью, как в СССР. Иногда достаточно одного взгляда, чтобы возникла горячая взаимная симпатия. Да, я не думаю, что где-нибудь еще, кроме СССР, можно испытать чувство человеческой общности такой глубины и силы».