Русские вопреки Путину

Заметим: неприятные неожиданности возможны даже в том случае, когда все стороны — то есть родители, их родственники, и т. п. — достигли в этом вопросе согласия. Но куда чаще родители не решают этот вопрос, а замалчивают его, отказываются обсуждать или проговаривать, рассчитывая на то, что все как-нибудь устроится само. В результате, каждый из них играет в свою игру. Например, нерусский папа возит его на лето к родственникам «на природу», где все общаются с ним на местном языке, а зимой русская мама тщательно ловит в речи сына следы акцента и читает нотации о чистоте речи… И это еще самое безобидное.

Но допустим, что ничего такого нет: оба родителя нежно любят друг друга, обожают своих детей и ничего им не навязывают, а национальный вопрос, как мусор, заметают под ковер [131]. Все равно, для ребенка из такой семьи вопрос «ты русский или нерусский?» звучит как «кого ты больше любишь, маму или папу?» А дети, как известно, такие вопросы не любят. И еще больше они не любят тех, кто такие вопросы задает.

Тут мы подходим к самой сути «полукровческой проблемы». Очень часто полукровки нервно реагируют на любую «национальную» тематику — поскольку даже самые невинные разговоры о национальных особенностях разных народов, их национальных интересах и т. п. звучат для них именно как вопрос «кого ты больше любишь, маму или папу» (или тетю Марту, дядю Марка, бабушку Зульфию и деда Отара). Само поднятие этого вопроса подсознательно отвергается ими, воспринимается в штыки. В том, что у людей есть национальность, полукровка склонен видеть потенциальный источник проблем и неприятностей, причем не чьих-нибудь, а своих личных.

Все это усугубляется чисто биологическими факторами. Как уже было отмечено, полукровки имеют определенные достоинства — они зачастую здоровее, крепче, энергичнее чистокровных. Но за все приходится платить. В частности, те части психики, которые зависят от генов (а от генов в человеке зависит практически все), зачастую складываются у них неправильно, криво: их душа как бы строится из кирпичиков разного размера, так что стены этого дома получаются кривыми. Две крови поют на два голоса, и редко в унисон, а то и начинают гавкать друг на друга: мамины инстинкты велят человеку одно, папины — совершенно другое, в результате он впадает в ступор.

Так что неудивительно, что именно от полукровок можно услышать пламенные речи на тему «национальность — это предрассудок», «национализм глуп, смешон, мерзок и преступен», «надоели вы мне со своим делением людей на таких и сяких, есть плохие люди и хорошие люди» и т. п. При этом большинство полукровок, как правило, в глубине души ощущает истинное значение национальной самоидентификации — и именно поэтому яростно, страстно ее отрицают. «Нет, нет, нет, ничего нет, нет никаких народов, нет никаких наций, нет никаких национальных интересов, все это выдумали фашисты, люди все одинаковые, нельзя сравнивать форму носа и разрез глаз».

При этом тот же самый человек, который с такой пеной у рта проповедовал бескрайнюю толерантность, на бытовом уровне вполне может разделять самые дикие предрассудки, в том числе относящиеся к тем народам, кровь которых течет в его венах. Уж сколько я слышал и читал рассуждений типа «все люди одинаковы, происхождение человека ничего не значит, все это придумки русских нацистов, все русские по природе своей нацисты, века монгольского владычества и крепостного права, у нас в гены вбито рабство, пьянство и зависть» — и очень часто подобные пассажи выдавали именно они, люди с «букетиками кровей».

Разумеется, все сказанное выше относится далеко не ко всем полукровкам. Есть немало людей, которые преодолевают подобные комплексы и сознательно утверждаются в своей принадлежности к одному народу (какому именно, зависит от обстоятельств). Некоторые из них становятся искренними и последовательными националистами, иногда даже чрезмерно в том усердствуя.

В принципе, так оно и должно быть. Но увы — в современной России болезненный и нездоровый полукровческий «антинационализм» сознательно стимулируется и разжигается теми, кто заинтересован в подавлении русских национальных чувств. Это происходит на всех уровнях — начиная от бытового и кончая официальным. Чтобы не ходить далеко за примерами, вспомним относительно свежую политтехнологическую затею, направленную против русских, — провести в Москве «фестиваль полукровок» [132]. Заводчики этого мероприятия и не скрывают, что главная его цель — борьба с русским национальным движением. Мероприятие, впрочем, не состоялось, поскольку спонсоры нашего «антифашизма» сочли предложение слишком экстравагантным… Но не стоит радоваться: все еще впереди.